11.02.2013
«Я служу делу, а не лицам...»
Исполнилось 125 лет со дня рождения архитектора Василия Николаевича Александрова (1888-1952) – автора проектов здания Главсуда, благоустройства и озеленения Красной площади,1 Дома крестьянина, 2 расширения и надстройки здания аптеки по ул. Бондарева, первых 6-8-12 квартирных жилых домов в г. Чебоксары, активного деятеля земского движения 1917-1918 гг., незаурядного человека, безвинно пострадавшего в годы сталинских репрессий.
В.Н. Александров родился 1 января (по старому стилю) 1888 года в городе Чебоксары. Его отец, Николай Алексеевич, мариец по национальности, работал лесником, аппаратчиком в винном складе. Мать, Александра Матвеевна, «всю жизнь была занята хлопотами по домашнему хозяйству и уходу за малолетними детьми». Его родители, выходцы из простых крестьян, стремились дать сыну достойное образование, чтобы не подвергать его «тем лишениям, которые испытывали сами». В 1897 году В.Н. Александров поступил в Чебоксарское городское четырехклассное училище. В 1906-1911 годах учился в архитектурном отделении Казанской художественной школы Императорской академии художеств на средства Чебоксарского уездного земства. По получении специальности, Управа пригласила его на службу производителем общественных работ, затем техником-строителем. За период работы в земстве под его руководством и по его проектам в Чебоксарском уезде было построено свыше 40 школ. Как заведующий огнестойким строительством (1912–1917) В.Н. Александров внедрял в строительство местные огнестойкие материалы – пустотелые бетонные камни, саманный кирпич, цементную черепицу.
В период февральской революции жизнь Василия Николаевича и близких ему людей круто изменилась. С новым составом Чебоксарской уездной управы у него отношения не сложились. Постановлением Управы 1 ноября 1917 года В.Н. Александров был уволен с занимаемой должности как «недостойный звания земского служащего».
Обстоятельства и причины увольнения по поручению совета Союза служащих земства позже были рассмотрены специальной комиссией из членов Управы. Она охарактеризовала ситуацию, как сведение личных счетов исполняющего обязанности председателя Чебоксарской уездной Управы И.С. Сергеева с техником В.Н. Александровым, который, будучи председателем Союза земских служащих, «открыто, в ущерб своим интересам, защищал интересы Союза пред составом Управы от нападок Сергеева», старавшегося «забросать грязью весь Союз и всеми неблаговидными способами уничтожить его».
После неудачной попытки восстановиться на работе, Василий Николаевич вынужден был уехать из Чебоксар. По некоторым данным, в 1918 году на короткое время арестовали его отца, к сожалению, причины установить не удалось.
Архивные документы свидетельствуют, что Василий Николаевич в период работы в Чебоксарском уездном земстве некоторое время совмещал работы в Чебоксарской и Казанской уездных управах, временные работы, возможно, были у него и в Самаре. В 1918 году он устроился в отдел сельского и огнестойкого строительства Казанского губернского земства. Когда Казань заняли чехословаки и белогвардейцы, он уехал в Самару. В Самаре В.Н. Александров преподавал черчение и рисование в техникуме и работал по совместительству архитектором-проектировщиком в СНХ (1918-1922).
С созданием в 1920 году Чувашской автономной области и получением г. Чебоксары статуса столицы, остро встал вопрос создания его нового архитектурного облика как административного и культурного центра. В условиях «кадрового голода» В.Н. Александров стал снова востребован на родине. В 1922 году по настоятельному приглашению Совета народного хозяйства Чувашской автономной области вернулся в г. Чебоксары. Работал в ЦИКе и Совнаркоме в качестве техника-строителя. Ему доверялись ответственные объекты по строительству административных, общественных сооружений и гражданского жилья нового типа, конструированию площадей и парков.
Решением Президиума облисполкома от 12 апреля 1924 года, «в виду крайнего жилищного кризиса в городе Чебоксары и жизненной необходимости удовлетворения помещениями учреждения и служащих», муниципализировали дом матери В.Н. Александрова – Александры Матвеевны (по Мясному переулку, № 120), как принадлежащий лицу, который «по социальному положению является эксплуататором или сторонником эксплуатирующих чужой труд». В.Н. Александров, пытаясь восстановить мать в правах домовладелицы, писал в Главное управление коммунального хозяйства РСФСР, Верховный суд Российской Федерации, прокурору РСФСР и другим официальным лицам, но тщетно. Более того, его обвинили в выступлении против Советской власти в рядах белогвардейской армии. Сохранилось его письмо к прокурору Чувашской автономной области, где он пишет, что оклеветан: «Я не служил ни в царской, ни в Красной, ни в белой армиях. Отец уделял последние крохи на мое образование. Я честный труженик. В партии не состою, был далек от какой-либо партии, работал, не имея для этого времени. Я служу делу, а не лицам, не верчусь на глазах начальства и не афиширую себя». Хотя факт пребывания в белой армии не подтвердился, но тень подозрения осталась на всю жизнь. Об этом вспомнили в 1928 году, когда его обвинили в пожаре в Доме крестьянина, и 1937-м: 23 декабря он был арестован по вымышленному обвинению во вредительстве и подрывной деятельности. Решением спецтройки НКВД ЧАССР от 30 декабря 1937 года В.Н. Александров был заключен в лагерь исправительно-трудовых работ сроком на 10 лет. Работал на стройках Магадана, Находки, Сахалина, Биробиджана. Вернулся в Чебоксары в 1948 году.
В 1952 году в возрасте 64 лет Василий Николаевич Александров скончался. Через четыре года по ходатайству жены, Екатерины Федоровны, постановлением Президиума Верховного суда Чувашской АССР от 30 мая 1956 года реабилитирован.
Стены построенных им домов - памятников истории и культуры федерального и регионального значения (аптека № 1 по ул. Бондарева, 9; Первая городская больница по ул. К. Иванова, 14; Чебоксарское духовное училище по ул. К. Иванова, 7) –– до сих пор хранят память о своем авторе – удивительном человеке, который, не смотря ни на какие испытания, не переставал трудиться, носил форменную инженерную фуражку с кокардой царского времени и разъезжал по городу в коляске.
Публикуемый ниже документ приоткрывает некоторые белые пятна в биографии известного архитектора, характеризует сложную и противоречивую действительность, в которой ему приходилось жить и работать.
Автобиография
Родился я в гор. Чебоксарах в бедной семье, отец мой по национальности мариец, мать русская крестьянка. Социальное положение моих родителей за весь период их существования чисто пролетарское. Отец мой - человек безграмотный, никакой определенной профессии и специальности не имел, но по натуре весьма энергичный, трудолюбивый и трезвый, отбывая воинскую повинность, от сослуживцев своих научился сапожному мастерству, и это ремесло, по отбытию срока действительной службы, послужило ему средством к существованию. К этому же труду отец привлекал и мою мать. Но так как отец был не профессионал-сапожник, а самоучка, то, конечно, и заработок был весьма ограничен, ввиду этого отец вынужден был искать другой заработок. Когда мне было четыре года, отец поступил на службу в лесное ведомство лесником, и мы должны были из Чебоксар уехать сначала за Волгу на Уржумский казенный дом, потом в дер. Кугесево тогда Тогашевской волости, а затем в дер. Заовражную Чебоксарской волости. Всего отец прослужил лесником 14 лет. Весь этот период службы в лесу для отца, как человека аккуратного и честного, являлся весьма трудным и неприятным: с одной стороны – частые самовольные порубки, вследствие чего почти все время приходилось быть в лесу на страже, с другой – малый оклад жалованья, когда еле можно было сводить концы с концами, не говоря уже о черном дне, а с третьей, подрастающий сын, которого отец мой не хотел оставить безграмотным и подвергать тем лишениям, которые испытывал сам, а решил, во что бы то ни стало, дать посильное образование. Все мысли моих родителей были проникнуты одним вопросом: как бы дать сыну хотя бы маленькое образование, и в осуществление этой мечты работали не покладая рук, не щадя ни сил, ни здоровья. С раннего детства я с матерью по летам почти не выходил из леса, начиная с весны и до глубокой осени, мы собирали ягоды, орехи, грибы, желуди, и всё это продавалось в город.
Восьми лет я был отдан в училище в гор. Чебоксары и ежедневно по утрам должен был пешком ходить из дер. Завражной в 6 верстах от города в училище и обратно из училища в деревню. Ввиду того, что я учился хорошо, от платы за право ученья был освобожден, также получал в первые годы бесплатно и все учебники.
Окончив 4-хклассный курс Чебоксарского городского училища и имея непреодолимое желание учиться дальше, я стал готовиться в высшее учебное заведение. В 1906 году я был принят в Казанскую художественную школу на архитектурное отделение. Средства я получал от Чебоксарского земства в виде стипендии шестьдесят рублей в год, конечно, денег этих, хотя и на 8 учебных месяцев все же не могло быть достаточным, а потому мне пришлось обращаться за помощью к родителям. Не допивая и не доедая, от своих скудных средств они уделяли мне часть средств и дали мне возможность стать на ноги. На последних курсах я существовал самостоятельно, так как имел заработок у своих инженеров и профессоров.
Окончив курс в 1911 году, я был приглашен на службу в Чебоксарское земство, где сначала служил техником архитектуры, а затем заведующим техническим отделом. В земстве прослужил до 1918 года и за этот период построил в Чебоксарском уезде свыше 40 школ и кроме этого заведовал огнестойким строительством. Из Чебоксарского земства в 1918 году в мае месяце я поступил в Казанское губернское земство в отдел сельского и огнестойкого строительства. Во время бомбардировки и взятии Казани чехами я из города бежал в деревню Дербышки в 12 верстах от города и вернулся в Казань уже по занятии города на следующий день. Вместе со мной в Дербышки бежали несколько человек-чебоксарцев: Смоленков Иван, Задворнов Александр, что в настоящее время служит секретарем в Наркомпросе, учительница Чинаева.
По возвращении из деревни Дербышки дня через два-три я пошел в Губернское земство, работы там никакой не производилось, масса служащих отсутствовала, и многих старых работников заподозрили в сочувствии большевикам. Первой моей мыслью было пробраться через фронт в Чебоксары, но осуществить ее не пришлось, так как все усилия пробраться через фронт не удались. Об этом может подтвердить гр. села Яндашева Гурьянов Николай, которого мы снарядили, как человека военного, для разведки, где можно пройти, минуя фронт. В Чебоксары нас собралось несколько человек, из них помню дер. Камаевой Петрова Якима Петровича, учительницу Чинаеву, учителя Здорнова, брата его, секретаря Наркомпроса Здорного Александра и других граждан из Чебоксар и Чебоксарского уезда. Посланный нами гр. Гурьянов на разведку был пойман около Услона и доставлен чехами обратно в Казань на казенном пароходе. Видя, что пробраться не удается в Чебоксары, я и гр. дер. Камаевой Петров поехали в Самару, так как я боялся быть мобилизованным в саперную часть. К этому времени чехи стали технические силы привлекать на службу. В Казанской губернской земской управе в это время стали появляться начальствующие лица, которые в Октябрьскую революцию были отстранены. Лица эти на многих из служащих посматривали недоверчиво, подозревая в симпатии к большевикам, и уже некоторые из специалистов убраны по подозрению в симпатии к большевикам.
Чтобы не попасть под опалу бывших у власти людей, я с гражданином дер. Камаевой Петровым уехал в Самару к его знакомым. В Самаре я прослужил 4 года, занимался одновременно в двух-трех учреждениях и приехал на службу в гор. Чебоксары по настоятельному приглашению Совета народного хозяйства в 1922 году, меня не отпускали из Самары как нужного и незаменимого работника. За весь период службы в Самаре с 1918 года по 1923 год при сем представляю документы в копиях. Эти документы я представлял в прокуратуру и в ОГПУ, когда у моей матери в 1924 году муниципализировали дом по мотивам, якобы домом владеет сын Александров – контрреволюционер, белогвардеец, который бежал от Советской власти и был в рядах белой армии, выступая с оружием в руках против Красной армии. Своевременно этому злому вымыслу был дан должный отпор на основании документов, которые подтверждают мою безупречную и честную работу за период пребывания в Самаре.
В 1924 году в своем отношении я просил прокурорский надзор привлечь к законной ответственности тех лиц, которые ложно осветили мою деятельность, а именно, быв. секретаря Облисполкома тов. Михайлова И.М. и заведующую Облкоммунотделом тов. Молькова И.Д. Первого – за ложную информацию в Президиум Чувашоблисполкома, а второго – за то, что, зная из моих документов, что я, и где находился с 1918 года по 1922 год, не постарался возразить тов. Михайлову и тем вывести Президиум Облисполкома из ложного положения.
По приезде в Чебоксары я был приглашен на службу в Совнархоз и по совместительству работал в Госмеликонте зав. производственно-техническим подотделом. Затем перешел по постановлению Облисполкома в коммунхоз для заведования отделом благоустройства, где работал до 1926 года. Затем состоял на службе в Главсуде в качестве производителя работ по постройке здания Наркомюста и Главсуда. Дальше был приглашен Наркомземом на постройку Дома крестьянина.
В настоящее время служу в Чебоксарской леструдартели в качестве производителя работ по постройке нового лесопильного и древошерстного завода.
25 мая 1929 года. В.Н. Александров. Подпись
Гр. гор. Чебоксар.
ГИА ЧР. Ф. Р-1717. Оп. 1. Д. 170. Л. 20-21 об. Автограф.
1 Снесены в 70–80-х гг. 20 в. в связи с подготовкой зоны затопления Чебоксарской ГЭС.
2 С 1995 года в этом здании находится Чебоксарское духовное училище.
Фото из книги: Рахимов Р.К. Архитекторы Чувашии. Чебоксары. 2000. С. 11.
Р.Н. Магарина,
главный специалист отдела использования документов
62 14 95
В.Н. Александров родился 1 января (по старому стилю) 1888 года в городе Чебоксары. Его отец, Николай Алексеевич, мариец по национальности, работал лесником, аппаратчиком в винном складе. Мать, Александра Матвеевна, «всю жизнь была занята хлопотами по домашнему хозяйству и уходу за малолетними детьми». Его родители, выходцы из простых крестьян, стремились дать сыну достойное образование, чтобы не подвергать его «тем лишениям, которые испытывали сами». В 1897 году В.Н. Александров поступил в Чебоксарское городское четырехклассное училище. В 1906-1911 годах учился в архитектурном отделении Казанской художественной школы Императорской академии художеств на средства Чебоксарского уездного земства. По получении специальности, Управа пригласила его на службу производителем общественных работ, затем техником-строителем. За период работы в земстве под его руководством и по его проектам в Чебоксарском уезде было построено свыше 40 школ. Как заведующий огнестойким строительством (1912–1917) В.Н. Александров внедрял в строительство местные огнестойкие материалы – пустотелые бетонные камни, саманный кирпич, цементную черепицу.
В период февральской революции жизнь Василия Николаевича и близких ему людей круто изменилась. С новым составом Чебоксарской уездной управы у него отношения не сложились. Постановлением Управы 1 ноября 1917 года В.Н. Александров был уволен с занимаемой должности как «недостойный звания земского служащего».
Обстоятельства и причины увольнения по поручению совета Союза служащих земства позже были рассмотрены специальной комиссией из членов Управы. Она охарактеризовала ситуацию, как сведение личных счетов исполняющего обязанности председателя Чебоксарской уездной Управы И.С. Сергеева с техником В.Н. Александровым, который, будучи председателем Союза земских служащих, «открыто, в ущерб своим интересам, защищал интересы Союза пред составом Управы от нападок Сергеева», старавшегося «забросать грязью весь Союз и всеми неблаговидными способами уничтожить его».
После неудачной попытки восстановиться на работе, Василий Николаевич вынужден был уехать из Чебоксар. По некоторым данным, в 1918 году на короткое время арестовали его отца, к сожалению, причины установить не удалось.
Архивные документы свидетельствуют, что Василий Николаевич в период работы в Чебоксарском уездном земстве некоторое время совмещал работы в Чебоксарской и Казанской уездных управах, временные работы, возможно, были у него и в Самаре. В 1918 году он устроился в отдел сельского и огнестойкого строительства Казанского губернского земства. Когда Казань заняли чехословаки и белогвардейцы, он уехал в Самару. В Самаре В.Н. Александров преподавал черчение и рисование в техникуме и работал по совместительству архитектором-проектировщиком в СНХ (1918-1922).
С созданием в 1920 году Чувашской автономной области и получением г. Чебоксары статуса столицы, остро встал вопрос создания его нового архитектурного облика как административного и культурного центра. В условиях «кадрового голода» В.Н. Александров стал снова востребован на родине. В 1922 году по настоятельному приглашению Совета народного хозяйства Чувашской автономной области вернулся в г. Чебоксары. Работал в ЦИКе и Совнаркоме в качестве техника-строителя. Ему доверялись ответственные объекты по строительству административных, общественных сооружений и гражданского жилья нового типа, конструированию площадей и парков.
Решением Президиума облисполкома от 12 апреля 1924 года, «в виду крайнего жилищного кризиса в городе Чебоксары и жизненной необходимости удовлетворения помещениями учреждения и служащих», муниципализировали дом матери В.Н. Александрова – Александры Матвеевны (по Мясному переулку, № 120), как принадлежащий лицу, который «по социальному положению является эксплуататором или сторонником эксплуатирующих чужой труд». В.Н. Александров, пытаясь восстановить мать в правах домовладелицы, писал в Главное управление коммунального хозяйства РСФСР, Верховный суд Российской Федерации, прокурору РСФСР и другим официальным лицам, но тщетно. Более того, его обвинили в выступлении против Советской власти в рядах белогвардейской армии. Сохранилось его письмо к прокурору Чувашской автономной области, где он пишет, что оклеветан: «Я не служил ни в царской, ни в Красной, ни в белой армиях. Отец уделял последние крохи на мое образование. Я честный труженик. В партии не состою, был далек от какой-либо партии, работал, не имея для этого времени. Я служу делу, а не лицам, не верчусь на глазах начальства и не афиширую себя». Хотя факт пребывания в белой армии не подтвердился, но тень подозрения осталась на всю жизнь. Об этом вспомнили в 1928 году, когда его обвинили в пожаре в Доме крестьянина, и 1937-м: 23 декабря он был арестован по вымышленному обвинению во вредительстве и подрывной деятельности. Решением спецтройки НКВД ЧАССР от 30 декабря 1937 года В.Н. Александров был заключен в лагерь исправительно-трудовых работ сроком на 10 лет. Работал на стройках Магадана, Находки, Сахалина, Биробиджана. Вернулся в Чебоксары в 1948 году.
В 1952 году в возрасте 64 лет Василий Николаевич Александров скончался. Через четыре года по ходатайству жены, Екатерины Федоровны, постановлением Президиума Верховного суда Чувашской АССР от 30 мая 1956 года реабилитирован.
Стены построенных им домов - памятников истории и культуры федерального и регионального значения (аптека № 1 по ул. Бондарева, 9; Первая городская больница по ул. К. Иванова, 14; Чебоксарское духовное училище по ул. К. Иванова, 7) –– до сих пор хранят память о своем авторе – удивительном человеке, который, не смотря ни на какие испытания, не переставал трудиться, носил форменную инженерную фуражку с кокардой царского времени и разъезжал по городу в коляске.
Публикуемый ниже документ приоткрывает некоторые белые пятна в биографии известного архитектора, характеризует сложную и противоречивую действительность, в которой ему приходилось жить и работать.
Автобиография
Родился я в гор. Чебоксарах в бедной семье, отец мой по национальности мариец, мать русская крестьянка. Социальное положение моих родителей за весь период их существования чисто пролетарское. Отец мой - человек безграмотный, никакой определенной профессии и специальности не имел, но по натуре весьма энергичный, трудолюбивый и трезвый, отбывая воинскую повинность, от сослуживцев своих научился сапожному мастерству, и это ремесло, по отбытию срока действительной службы, послужило ему средством к существованию. К этому же труду отец привлекал и мою мать. Но так как отец был не профессионал-сапожник, а самоучка, то, конечно, и заработок был весьма ограничен, ввиду этого отец вынужден был искать другой заработок. Когда мне было четыре года, отец поступил на службу в лесное ведомство лесником, и мы должны были из Чебоксар уехать сначала за Волгу на Уржумский казенный дом, потом в дер. Кугесево тогда Тогашевской волости, а затем в дер. Заовражную Чебоксарской волости. Всего отец прослужил лесником 14 лет. Весь этот период службы в лесу для отца, как человека аккуратного и честного, являлся весьма трудным и неприятным: с одной стороны – частые самовольные порубки, вследствие чего почти все время приходилось быть в лесу на страже, с другой – малый оклад жалованья, когда еле можно было сводить концы с концами, не говоря уже о черном дне, а с третьей, подрастающий сын, которого отец мой не хотел оставить безграмотным и подвергать тем лишениям, которые испытывал сам, а решил, во что бы то ни стало, дать посильное образование. Все мысли моих родителей были проникнуты одним вопросом: как бы дать сыну хотя бы маленькое образование, и в осуществление этой мечты работали не покладая рук, не щадя ни сил, ни здоровья. С раннего детства я с матерью по летам почти не выходил из леса, начиная с весны и до глубокой осени, мы собирали ягоды, орехи, грибы, желуди, и всё это продавалось в город.
Восьми лет я был отдан в училище в гор. Чебоксары и ежедневно по утрам должен был пешком ходить из дер. Завражной в 6 верстах от города в училище и обратно из училища в деревню. Ввиду того, что я учился хорошо, от платы за право ученья был освобожден, также получал в первые годы бесплатно и все учебники.
Окончив 4-хклассный курс Чебоксарского городского училища и имея непреодолимое желание учиться дальше, я стал готовиться в высшее учебное заведение. В 1906 году я был принят в Казанскую художественную школу на архитектурное отделение. Средства я получал от Чебоксарского земства в виде стипендии шестьдесят рублей в год, конечно, денег этих, хотя и на 8 учебных месяцев все же не могло быть достаточным, а потому мне пришлось обращаться за помощью к родителям. Не допивая и не доедая, от своих скудных средств они уделяли мне часть средств и дали мне возможность стать на ноги. На последних курсах я существовал самостоятельно, так как имел заработок у своих инженеров и профессоров.
Окончив курс в 1911 году, я был приглашен на службу в Чебоксарское земство, где сначала служил техником архитектуры, а затем заведующим техническим отделом. В земстве прослужил до 1918 года и за этот период построил в Чебоксарском уезде свыше 40 школ и кроме этого заведовал огнестойким строительством. Из Чебоксарского земства в 1918 году в мае месяце я поступил в Казанское губернское земство в отдел сельского и огнестойкого строительства. Во время бомбардировки и взятии Казани чехами я из города бежал в деревню Дербышки в 12 верстах от города и вернулся в Казань уже по занятии города на следующий день. Вместе со мной в Дербышки бежали несколько человек-чебоксарцев: Смоленков Иван, Задворнов Александр, что в настоящее время служит секретарем в Наркомпросе, учительница Чинаева.
По возвращении из деревни Дербышки дня через два-три я пошел в Губернское земство, работы там никакой не производилось, масса служащих отсутствовала, и многих старых работников заподозрили в сочувствии большевикам. Первой моей мыслью было пробраться через фронт в Чебоксары, но осуществить ее не пришлось, так как все усилия пробраться через фронт не удались. Об этом может подтвердить гр. села Яндашева Гурьянов Николай, которого мы снарядили, как человека военного, для разведки, где можно пройти, минуя фронт. В Чебоксары нас собралось несколько человек, из них помню дер. Камаевой Петрова Якима Петровича, учительницу Чинаеву, учителя Здорнова, брата его, секретаря Наркомпроса Здорного Александра и других граждан из Чебоксар и Чебоксарского уезда. Посланный нами гр. Гурьянов на разведку был пойман около Услона и доставлен чехами обратно в Казань на казенном пароходе. Видя, что пробраться не удается в Чебоксары, я и гр. дер. Камаевой Петров поехали в Самару, так как я боялся быть мобилизованным в саперную часть. К этому времени чехи стали технические силы привлекать на службу. В Казанской губернской земской управе в это время стали появляться начальствующие лица, которые в Октябрьскую революцию были отстранены. Лица эти на многих из служащих посматривали недоверчиво, подозревая в симпатии к большевикам, и уже некоторые из специалистов убраны по подозрению в симпатии к большевикам.
Чтобы не попасть под опалу бывших у власти людей, я с гражданином дер. Камаевой Петровым уехал в Самару к его знакомым. В Самаре я прослужил 4 года, занимался одновременно в двух-трех учреждениях и приехал на службу в гор. Чебоксары по настоятельному приглашению Совета народного хозяйства в 1922 году, меня не отпускали из Самары как нужного и незаменимого работника. За весь период службы в Самаре с 1918 года по 1923 год при сем представляю документы в копиях. Эти документы я представлял в прокуратуру и в ОГПУ, когда у моей матери в 1924 году муниципализировали дом по мотивам, якобы домом владеет сын Александров – контрреволюционер, белогвардеец, который бежал от Советской власти и был в рядах белой армии, выступая с оружием в руках против Красной армии. Своевременно этому злому вымыслу был дан должный отпор на основании документов, которые подтверждают мою безупречную и честную работу за период пребывания в Самаре.
В 1924 году в своем отношении я просил прокурорский надзор привлечь к законной ответственности тех лиц, которые ложно осветили мою деятельность, а именно, быв. секретаря Облисполкома тов. Михайлова И.М. и заведующую Облкоммунотделом тов. Молькова И.Д. Первого – за ложную информацию в Президиум Чувашоблисполкома, а второго – за то, что, зная из моих документов, что я, и где находился с 1918 года по 1922 год, не постарался возразить тов. Михайлову и тем вывести Президиум Облисполкома из ложного положения.
По приезде в Чебоксары я был приглашен на службу в Совнархоз и по совместительству работал в Госмеликонте зав. производственно-техническим подотделом. Затем перешел по постановлению Облисполкома в коммунхоз для заведования отделом благоустройства, где работал до 1926 года. Затем состоял на службе в Главсуде в качестве производителя работ по постройке здания Наркомюста и Главсуда. Дальше был приглашен Наркомземом на постройку Дома крестьянина.
В настоящее время служу в Чебоксарской леструдартели в качестве производителя работ по постройке нового лесопильного и древошерстного завода.
25 мая 1929 года. В.Н. Александров. Подпись
Гр. гор. Чебоксар.
ГИА ЧР. Ф. Р-1717. Оп. 1. Д. 170. Л. 20-21 об. Автограф.
1 Снесены в 70–80-х гг. 20 в. в связи с подготовкой зоны затопления Чебоксарской ГЭС.
2 С 1995 года в этом здании находится Чебоксарское духовное училище.
Фото из книги: Рахимов Р.К. Архитекторы Чувашии. Чебоксары. 2000. С. 11.
Р.Н. Магарина,
главный специалист отдела использования документов
62 14 95
