07.01.2017
Страницы воспоминаний
Историческая наука не стоит на месте, она непрерывно развивается. Это естественный и необходимый процесс. Однако, осваивая новые методы исследования, научные подходы и концепции, не следует забывать все то ценное, что накоплено отечественной наукой за прошедшие годы.
Так, например, современные исторические исследования часто используют так называемый метод "устной истории" (Oral History). Этот метод считается достаточно новым для российских историков и был разработан в США, где издан ряд его теоретических обоснований. В 1967 г. там даже была создана ассоциация устной истории США. Между тем, при пристальном рассмотрении легко заметить, что этот метод достаточно давно был на вооружении отечественных историков. В самом деле, суть этого метода сводится к записи и последующему анализу устных рассказов очевидцев и участников тех или иных исторических событий.
В Чувашии этот метод использовался прежде всего в связи со сбором воспоминаний, касающихся событий Февральской и Октябрьской революций, Гражданской и Великой Отечественной войны, коллективизации, других поворотных моментов нашей истории. Проведение такой работы в частности практиковал выдающийся историк Иван Данилович Кузнецов. Результаты такой работы хранятся в Государственном историческом архиве Чувашской Республики.
Страницы воспоминаний, записанных от руки и сохранивших стиль безыскусной искренней речи участников трагических и великих событий нашего прошлого, содержат немало интересного. Вот, например, воспоминания участника знаменитой когда-то Ленской забастовки 1912 г. уроженца села Ичиксы Алатырского уезда Михаила Васильевича Морозова. В советской историографии Ленскому расстрелу были посвящены целые монографии. С этим фактом даже связывали появление псевдонима "Ленин" у будущего вождя Октябрьской революции В.И. Ульянова. В 1990-е годы большее внимание уделяли разработке Ленских приисков в период сталинских репрессий, а факт больших жертв, при расстреле забастовщиков в 1912 г. вообще стали ставить под сомнение.
И вот мы можем увидеть, что вспоминал об этом очевидец и активный участник – М.В. Морозов. Во-первых, мы можем узнать о том, что на Ленских приисках работали целые семьи уроженцев Чувашии, Морозов вспоминал, что "там работали мои родственники: дядя и двоюродный брат". Это и понятно, тяжелый труд на приисках оплачивался выше работы по найму в Москве и Санкт-Петербурге. Во-вторых, Морозов описывает сам момент расстрела забастовщиков, судя по которому число жертв действительно было значительным. Среди убитых было и несколько односельчан автора, в том числе его дядя Я.С. Бормоткин.
В воспоминаниях уроженца Алатыря, участника Гражданской войны в рядах знаменитой дивизии В.И. Чапаева М.В. Морозова можно найти массу других интересных фактов из прошлого нашей страны.
Не менее содержательными являются устные воспоминания другого участника событий Гражданской войны и процесса коллективизации в Чувашии Федора Дмитриевича Кобякова. Он подробно описывает, как появлялись первые комсомольские организации в его родных местах (Кобяков был уроженцем села Княжиха Сурского района). С 1919 г. он воевал в составе Красной армии, в том числе в рядах 25-й Чапаевской дивизии. Наиболее яркими у автора получились описания тяжелого боя под Уральском, где 25-я дивизия понесла большие потери, погиб сам В.И. Чапаев и командир 1-го Симбирского полка И.С. Космовский, в рядах этого полка служил и автор воспоминаний. Здесь же получил тяжелое ранение и сам Ф.Д. Кобяков.
Потом была служба в рядах милиции города Алатыря. Воспоминания Кобякова о его борьбе с вооруженными бандитами читаются просто как отрывок из приключенческого романа, при этом они ценны тем, что их автор – простой крестьянин, излагающий описания событий обычным языком, не стремясь к приукрашиванию и литературным вычурностям. Дальше мирный труд, участие в сплошной коллективизации, Великая Отечественная война. В период войны Ф.Д. Кобяков, инвалид II группы, трудился на военном авиационном заводе в Куйбышеве (ныне Самара).
Этих людей, чьи воспоминания дошли до нас благодаря исследовательской работе И.Д. Кузнецова, уже давно нет. Но есть пожелтевшие страницы старых тетрадей, с которых и теперь звучат их голоса. Еще очень много ценного, мало изученного, необходимого для новых поколений ученых остается в стенах нашего архива. Накопленные и вновь включенные в научный оборот материалы ждут момента, когда их коснутся кропотливый взгляд и бережные руки, сохраняют свою актуальность и в условиях использования современных методик исследования. Остается надеяться, что материалы описанных воспоминаний будут особо ценны в год будущего столетнего юбилея Февральской и Октябрьской революций в России.
Автобиографические воспоминания Морозова Михаила Васильевича.
Воспоминания Морозова Михаила Васильевича
Родился я в селе Ичиксы Алатырского уезда Симбирской губернии, ныне Ульяновской области, 3 июля 1887 года.
Родители мои были из крестьян. Отец работал по найму плотником. Умер отец в 1892 году от голода во время холеры. Мне было тогда от роду 5 лет. Мать до смерти отца работала домашней хозяйкой. После смерти отца работала у разных лиц.
В то время наша семья состояла из трех человек: матери, меня и сестры. Получаемого матерью заработка еле хватало на пропитание, а также одежду и обувь. В силу чего мне не пришлось даже окончить церковно-приходскую школу.
В возрасте 13 лет стал работать рабочим у зажиточных крестьян.
В1903 году, семнадцатилетнего возраста, поехал в Алатырь и поступил на железную дорогу в 12-ый участок службы пути ремонтным рабочим, где работал до 1910 года.
В1910 году из Алатыря я уехал в Сибирь, город Бодайбо, работал там на Ленских золотых приисках. Там работали мои родственники: дядя и двоюродный брат.
На Ленских золотых приисках приходилось работать по 11 часов, в некоторых случаях до 13-14 часов в сутки. Отсутствовали самые элементарные правила труда, было много несчастных случаев и увечий. Мизерный заработок, ввиду больших штрафов, приходилось получать низкую зарплату. Были другие притеснения. Акционерное общество «Лензолото» состояло из русских компаньонов и Английских капиталистов, последние имели руководящую роль. Все эти капиталисты наживали большие миллионы прибыли за счет эксплуатации рабочего шахтера.
Не выдержав притеснений и издевательств, мы в начале марта 1912 года объявили забастовку. Забастовку возглавила большевистская группа из рабочих: Баташов П.Н., Подзаходников П.И., Носов Е.Г. и другие.
4 марта 1912 года (старого стиля) был избран Центральный стачечный комитет во главе т. Баташова, Позаходникова и других.
После организации стачечного комитета было предъявлено к администрации акционерного общества требование:
1. Восьмичасовой рабочий день, вместо 11 часов.
2. Увеличение заработной платы на 30 %.
3. Отмены штрафов.
4. Улучшения жилищных условий и другие. Было всего14 пунктов.
Забастовка носила мирный характер. Рабочие проявили организованность и максимум спокойствия. Со стороны меньшевиков была попытка сорвать забастовку, но эта политика успеха не имела.
Забастовка беспокойство у хозяев приисков. По требованию акционерного общества царские власти решили расправиться с бастующими силою оружия. Жандармский ротмистр Трещенков, известный своими кровавыми расправами с Сормовскими рабочими в 1905 году получил особые полномочия для разгрома забастовки и ее участников. В ночь с 3-го на 4(17) апреля 1912 года Трещенков по приказу директора департамента арестовал часть членов Центрального стачечного комитета. В ответ на это 4 апреля около 3 тысяч рабочих-шахтеров двинулись к Надеждинскому прииску, чтобы вручить прокурору жалобу на незаконные действия власти и личное заявление об освобождении арестованных. Шли мы с Александровского прииска, на котором я работал, вместе с другими. В первых рядах шествовал и я. Когда мы подходили к Надеждинскому прииску, услышали несколько выстрелов. Сначала не кому не верилось, что стреляют в нас, но вот с пробитой головой упал один рабочий, затем застонал другой, третий… было ясно… стреляют в нас. Мы залегли. На меня упал один из рабочих, он был сильно ранен. Дело было к вечеру. Люди стали подниматься и рассыпаться в разные стороны. Вдруг слышу знакомый голос: «Миша, поди сюда, я ранен», это был мой двоюродный брат Семен Бардулин. Его ранили в обе руки. Я сделал ему перевязку рубашкой, и мы оба направились на Александровский прииск. На другой день стало известно, что мирное шествие рабочих – шахтеров было встречено залпами воинской команды по приказу Трещенкова.
В результате расстрела было убито 270 человек и ранено 250 человек. В числе убитых и раненых оказались и мои земляки.
На третий сутки от ранения в живот скончался и мой дядя Яков Семенович Бормоткин. Умирая, он наказывал отомстить царским палачам за расправу над рабочими.
Убиты были отец и сын Сисюлины, приехавшие на прииск из соседнего с Ичиксами села Кладбищи.
Я, как-то, чудом остался жив и не получил даже ранения. В числе счастливчиков оказались мои односельчане Иван Андреевич Красненков, Иван Егорович Демин (ныне проживает в Ичиксах и работает в колхозе).
Много рабочих на приисках было из соседних с Ичиксами сел: Миренки, Явлеи и другие. Но фамилии их я сейчас не помню. Знаю только о том, что все они попали на прииск из-за бедняцкой доли, тяжелой крестьянской жизни. Как и я, они приехали в Сибирь в поисках счастья. Но там вместо счастья нашли каторгу, а некоторые преждевременную смерть.
Ленский расстрел просветил мое сознание. Я понял, что только свержение царского самодержавия и капиталистических порядков может дать народам России и счастливую жизнь.
Об этом говорили большевики, и я твердо верил им и поддерживал их. А в 1917 году сам вступил в партию большевиков и выполнял просьбу своего погибшего дяди, Якова Бормоткина, борясь с царскими палачами и контрреволюционерами.
В 1917 году организовалось Советская республика с ее свободой и равенством жизнью для трудящихся.
Нас, забастовщиков, начали вывозить с приисков, как открылись реки: Лена и Вишим и отправляли в город Иркутск. В наших паспортах сделали отметки губернатором г. Иркутск о том, что нас, забастовщиков, отправляли этапным порядком в товарных вагонах.
В 1912 году, в сентябре, я прибыл в село Ичиксы, на родину, а в начале следующего года завербовался в город Екатеринослав, ныне Днепропетровск. Нас было 14 человек, работали на сталелитейном заводе, где нас тут же поставили, как заправских сталеваров, хотя работать приходилось под строгим наблюдением начальства. «Очень странно» - думали, но вскоре оказалось, что мы попали на работу и нас использовали, как штрейбрехеров, а кадровые рабочие бастовали. Узнав об обмане, я и все товарищи, немедленно бросили работу и разъехались кто куда.
Я и мой друг-односельчанин Сергей Коновалов решили поехать в Москву и там мы нашли одного своего знакомого товарища и с его помощью устроились в пожарную команду. Но поработать мне удалось лишь несколько дней: начальник команды и полиции узнали, что в паспорте моем есть пометка об участии Ленской забастовке и предложили мне в течение двадцати четырех часов покинуть Москву. Пришлось возвратиться домой.
В конце 1913 года я поступил рабочим-плотником на Казанскую железную дорогу, а в 1914 году, когда началась война, я работал на Казанском пороховом заводе. На заводе была подпольная большевистская группа. В состав этой группы входили следующие товарищи: Гонченко А., Рудов, Дерунов, Беркутов, Курятников и другие. Входившие в нее товарищи заметили, что в политической работе я не новичок. Большевики завода стали давать мне отдельные поручения, которые я выполнял честно и добросовестно. Этот урок не прошел бесследно.
В 1917 году, когда развернулись решающие бои против господства буржуазии и за установление власти Советов в нашей стране, я был уже в рядах большевистской партии. Работал в то богатое революционными событиями время слесарем на Казанском пороховом заводе. Среди товарищей по работе я пользовался доверием, меня избрали членом рабочего комитета, а незадолго до Октябрьской революции избрали делегатом в Совет рабочих и солдатских депутатов города Казани.
Вскоре мне посчастливилось первое ответственное поручение революционного комитета.
Даже в том, что наряду с ростом политической активности масс, увеличивалось и сопротивление буржуазии, которая не останавливалась ни перед какими средствами, дабы сдержать власть в своих руках.
Для борьбы с контрреволюцией рабочим требовалось оружие, а его не хватало. И, вот 2 ноября 1917 года революционный комитет города Казани командировал меня с товарищем Голосовым в партийную организацию города Ижевска за оружием для красно-гвардейских отрядов, с документом за подписью революционного командующего округом т. Ершова.
Задание было выполнено. Доставленное оружие сыграло немалую роль в разгроме контрреволюции и установления Советской власти в городе Казани.
В 1919 году, я как красногвардеец, был в рядах Красной Армии восточного фронта, в дивизии Чапаева. В 1929 году, в апреле месяце заболел тифом, был отправлен в госпиталь, а потом в команду выздоравливающих в город Алатырь.
По выздоровлении я был направлен в политотдел запасной армии. Вскоре по требованию политотдела Московско-Казанской железной дороги, я был назначен комиссаром депо станции Алатырь. В мае 1920 года на восстановлении железнодорожного транспорта мне приходилось организовывать коммунистические субботники, мобилизовать рабочих, которые со своими семьями. Они помогали при погрузке и выгрузке вагонов топлива, которыми снабжались паровозы для передвижения груза на транспорте.
После ликвидации комиссарского состава на транспорте мне пришлось работать в дальнейшем по поручению партии: был избран председателем узлового комитета профсоюза, в 1926 году секретарем парторганизации ВКП(б) узла станции Алатырь.
В 1928 году председателем учстрахкассы железной дороги.
В 1929 году пом[ощником] машиниста, а потом получил право и работал паровозным машинистом. Партийная организация в 1941 году рекомендовала меня ревизором мобилизационного запаса паровозов и топлива 3-его отделения паровозной службы Казанской железной дороги, участок Алатырь и Лукоянов.
После ликвидации ревизионного состава на транспорте 1946-1960 гг. работал машинистом нефтекачки. С 1955 года – персональный пенсионер.
Принимаю участие в работе добровольной организации Совета пенсионеров по работе среди населения при ГК КПСС. Депутат Городского Совета с 1963 года по настоящее время. Работаю в администрации Горисполкома. Состою командиром добровольной дружины. К 50-летию Советской власти награжден Орденом Ленина, медалями. Награжден почетными грамотами:
1. 45-годовщины Советской милиции – За активное участие в работе народных дружин города.
2. В честь 40-летия Чувашской АССР – За активное участие в общественной работе.
3. Общества «Знание» РСФСР – благодарственная грамота.
Сейчас живу в городе Алатырь, ул. Гончарова № 16, получаю персональную пенсию, и я бесконечно славлю за это нашу родную коммунистическую партию и Советское правительство.
С коммунистическим приветом – персональный пенсионер Союзного значения
(Морозов М. В.)
Автобиографические воспоминания Кобякова Федора Дмитриевича.
Воспоминания о прожитой жизни пенсионера, комсомольца с 1918 г.
Кобякова Федора Дмитриевича, рождения 1900 года 9 июня. Комсомолец с 1918 года, с 18 февраля месяца старого стиля. Уроженец бывшей Сыресевской волости в селе Княжихи, в данное время Сурского района, Ульяновской области. Происхождение из крестьян, отец Чечин Дмитрий Михайлович, взошел в зятья Кобяковым. Следовательно, стал носить фамилию Кобякова, рождения 1868 года, был колхозник со дня организации колхоза «Имени Ворошилова», то есть с 4 февраля 1931 года в селе Княжиха. Умер в 1940 году в рабочем поселке Сурское Ульяновской области.
Мать Кобякова Татьяна Ивановна, рождения 1870г., умерла 1948 году в раб[очем] пос[елке] Сурское в августе м[еся]це 19 числа.
Отец в 1906-1907 годах отбывал тюремное заключение 1 год 6 месяцев в г. Алатыре, за забастовочное движение в 1905 году и за доставку нелегальной литературы из гор[оде] Алатыря. Где была в г. Алатыре тюрьма, на этом месте построен магазин №45, угол Комсомола и 3-го Интернационала.
Я окончил в селе Княжухе в 1912 году школу, церковно-приходскую. 1913 год, 1914 год жил при доме в селе Княжуха. В 1914 году началась 1-я империалистическая война.
В городе Алатыре началось строительство военных бараков, тесовых, засыпкой опилками, наше село занималось специальностью плотничеством. Я тоже в октябре м[еся]це в 1914 году пошел плотничать к подрядчику Шатову Павлу Михайловичу и работал до февраля 1918. Потом работы по строительству бараков прекратились, я возвратился в село Княжуху.
Все молодежь съехалась и сошлась в свое село Княжуха. Делать было нечего и стали сходиться в пустующий помещичий дом «Жилина», а также приехал из гор[ода] Москва Амосов Федор Иванович, т[ак]к[ак] он там работал с отцом и одновременно учился.
Человек организаторской способности, начал делать беседы и доклады и пояснять цель и задачи молодежи. 17 февраля ст[арого] стиля собралась вся молодежь села, и он сделал доклад, что молодежь должна в кружки в союзы для общей работы, изживать эксплуатацию человека человеком и вообще изживать капитализм. Т[о]е[сть] организовать Союзы Молодежи. Данное сообщение об образовании Союза Молодежи было одобрено с большим желанием и решили собраться 18 февраля и организовать Социалистический Союз Молодежи в честь Парижской Коммуны.
18 февраля ст[арого] стиля было общее собрание молодежи села Княжихи, на котором присутствовало 68 человек.
Был составлен список, который писал Кобяков Федя, избран президиум, в который вошли: Амосов Федя, Алексеев Женя, Козин Петя, Амосов Ф.И. - председатель, Алексеев Е.Л. - секретарь, Козин П.В. - член президиума. Был зачитан устав союза, подработанный ранее.
Избрали комитет союза из 5 человек, избраны оказались
1. Амосов Федор Иванович, председатель
2. Алексеев Евгений Лукич, зам. председателя
3. Козин Петр Васильевич, член комитета
4. Кобяков Федор Дмитриевич, казначей
5. Антонова Евдокия Андреевна, секретарь.
Кандидатами: Алексеева Надя, Ткачев Ваня.
Начали организовать драматический кружок, ставили постановки и другие игры, ставили постановку Островского «Не все коту масленица», Чехова и другие. Вырученные деньги шли на грим и бумагу. Организовали библиотеку, заведование библиотекой возложили на секретаря союза Антонову Дусю.
В Княжихинский Союз Молодежи влились и соседние села, примерно из Сырейки учитель зав[едующий] школы Грошев и другие товарищи, из Араповки Фадеевы, Макаровы и другие товарищи, из села Чиркова: Кузнецов Вася, Новиков Федя. В Княжихинский Союз Молодежи приходили на собрания приезжающие члены партии, примерно Зимин Матвей Иванович, который участвовал в Октябрьском перевороте в гор[оде] Москве.
Были депутаты. Приглашали священника Богрянского Григ[ория] Вас[ильевича] из гор[ода] Алатыря, приезжал редактор уездной газеты «Путь Революции» Гордеев в августе м[еся]це 1918 года.
В (конце августа и начале сентября м[еся]ца 1918 года) была объявлена мобилизация в ряды Красной Армии 1898, 1897, 1896, 1895, и 1894 годов. Все основные силы Союза были призваны в ряды Красной Армии.
В составе Комитета Союза остались Антонова Дуся, Кобяков Федя, Ткачев Ваня. Переведенный из Кандыров, Ткачев Ваня стал исполнять должность председателя Комитета Союза.
Амосов - председатель Комитета, организатор Союза, работал в гор[оде] Алатыре, занимал должность комиссара труда, контора находилась по улице Московской, угол Жуковской: 2-х этажный дом, желтой краски, который и сейчас стоит, занятый жильцами.
Оставшийся Комитет Союза в составе Ткачева Вани, Кобякова Феди и Антоновой Дуси помогал сельсовету и вновь организованному комитету бедноты распределять и собирать военный налог с бывших торговцев и зажиточной части населения:
1. Антонов Василий Петрович – торговец, краснорядец
2. Шатов Павел Михайлович – торговец, подрядчик работ церкви
3.Ведров Семен Семенович - торговец, бакалея
4.Жаринова Наталия Трофимовна - торговец, бакалея
Примечание: Ведров Семен Семенович был секретарь сельсовета, по возбуждению Комитета Союза с секретаря сельсовета был снят с работы и заменен Шкуравым Михаилом Сергеевичем.
Комитет Союза Молодежи провел телефонную линию с установкой столбов в количестве 6 штук и поставил телефон в бывший помещичий дом в сентябре 1918г., которым пользовался сельсовет и Комитет бедноты.
В начале января 1919 года организатор Амосов Ф. вновь приехал в Княжиху, открыли столярную мастерскую в доме помещика Жилина для изготовление топчанов, тумбочек для военного госпиталя №118, находящегося в гор[оде] Алатыре. Пиломатериалы доставляли с Бар-Слободского лесозавода на обывательских подводах, но членов Союза для участия в работах было мало, а именно сам организатор Амосов Ф.И., Кобяков Федя, Ткачев Ваня и Антонова Дуся, как секретарь, и выполняла должность табельщика, а для выполнения заказа были приглашены не члены Союза старших возрастов:
1. Лагунов Ив[ан] Петрович
2. Жегулов Аким Вас[ильевич]
3. Николаев Василий Алексеевич
4. Удалов Степан Антонович
5. Имошин Степан Никитьевич.
В конце февраля месяца 1919 года я ушел в город Алатырь и поступил в Караульную роту. Командир роты был Костин Иван Георгиевич, командир взвода Чугунов Петр Васильевич, в котором я был.
В первых числах марта 1919 года в Карсунском уезде вспыхнуло кулаческое восстание. 5 марта 1919 года был сформирован в гор[оде]Алатыре отряд в кол[ичест]ве около двухсот человек. Нач[альни]к отряда Костин Иван Георгиевич, комиссар отряда Клюшечкин Семен Флегонтович.
6 марта отряд выступил в поход, пешим строем до села Ждамирово. Шли пешим строем, в селе Ждамирово были уже подготовлены подводы, отряд на подводах доехал до села Княжухи и ночевали в Княжухи
7 марта выехали из Княжухи на крестьянских подводах, доехали до села Промзино, в настоящее время переименовано в Сурское Ульяновской области. Потом село [Черненово], Чеберчино и другие селения.
9 марта по указанию родных в селе Енгалычево нашли убитых в количестве одиннадцать человек, которые были закопаны в разных местах, по одному и по два человека. Все убитые были израненные, истерзанные до неузнаваемости, только при помощи своих родных были опознаны и установлены фамилии. Особенно мне запомнился Антонов Иван Львович, это гражданин нашего села Княжухи, который жил в [Енгалычеве] и служил дьяконом, потом переменил службу дьякона, отрекся от сана дьякона и начал агитацию против поповского дурмана и всего старого режима.
С переходом на новую организационную работу за Советскую Власть ему с понадобилась характеристика о политической благонадежности, и он в октябре месяце 1918 года обратился в Княжухинский Союз Молодежи, где и была ему дана справка-характеристика, как имеющему признание Советской Власти, по происхождению из крестьян.
Когда нашли тело убитого Антонова Ив[ана] Львовича, то голова (череп) был проломлен и нос отрезан.
При убийстве которого, были сказаны слова убийцами - «что был отец диакон, а стал дьяволом», закопан в навозной куче один.
После нахождения тел убитых и установления фамилий, имен, отчеств, кроме одного убитого, так как он был не из близких селений и документов не было.
Список найденных убитых 5 марта 1919года
1. Антонов Ив[ан] Льв[ович]
2. Аксенов Ф.Ф.
3. Ермаков А.В.
4. [Илюшин] В.А.
5. [Мумраев] П.В.
6. [Петряев] М.Г.
7. Строкин Н.И.
8. Трудолюбов А.П.
9. Чесноков П.И.
10. Чурбанов М.Ф.
11. Личность неустановленная
Тела убитых решили отправить, то есть перевести в гор[од] Алатырь, снарядили 6 подвод, на каждую подводу по 2 человека, на шестую подводу положили одного Антонова И.Л.
13 марта 1919 года наш обоз из шести подвод с убитыми ночью приехал в город Алатырь, и сложили в больницу (морг). 14-15 марта после обмывки и поделки гробов (11 штук) состоялись похороны после рабочего дня, гробы положены на катафалки, по одному гробу. Весь траурный состав с убитыми провожали массой народа всего города по всей Симбирской улице от больницы до могил, братских кладбищ, до венца реки Сура так, что весь город Алатырь провожал убитых, отдавших жизнь за дело революции. И все 11(одиннадцать) гробов наложили в один ряд, могила общая, длинная.
С 16 марта 1919 года я работал [переписчиком] в Алатырском Совнархозе в отделе [Комгосоора], то есть отдел государственных сооружений в бывшей земской управе по улице Симбирская, в данное время улица Ленина.
С 21 апреля 1919 года организована была постоянно мобилизационная комиссия в городе Алатыре.
24 апреля 1919 года я решил пойти добровольцем в Красную Армию и пошел в приемную комиссию, которая работала в здании Совнархоза наверху, 2-го (второго) этажа по улице Симбирской. В данное время это здание занимает Райком и Райисполком, улица Ленина. В комиссии заявил, что иду добровольцем в Красную Армию, председатель комиссии Нестеров пожал мне руку и сказал - «Правильно делаешь», и включили меня в список, на что у меня есть выписка из Чебоксарского архива, что в Красной Армии состою с 24 апреля 1919 года. Хотя май 1900 года рождения призывался в Алатырском уезде в конце июня месяца 1919 года.
1 мая 1919 года я ходил в команде Караульной роты встречать Председателя ВЦИК Союзного Старосту Калинина Михаила Ивановича.
Митинг состоялся в Алатыре против железнодорожного вокзала, где товарищ Калинин М.И. произнес пламенную речь и призвал, что кто может носить оружие должны встать как один на защиту Советской Власти, против Колчака, который рвется к сердцу России, к Москве и городам Поволжья.
2 мая 1919 года отправили нас добровольцев и других мобилизованных в шести вагонах в город Симбирск, ныне Ульяновск. Когда приехали в Симбирск, поместили нас в бывшую гимназию на берегу Волги «на Венце», несколько дней несли караульную службу на охране железнодорожного моста через Волгу и патрулировали город, так как город находился на военно-осадном положении.
Стали прибывать красноармейцы из других уездов: Буинск, Мелекесские, Ардатовские, Буинские, Карсунские, Сенгилеевские и другие. Началось формирование Симбирской дивизии: 1, 2, 3 полки. Я попал в 1-й Симбирский Стрелковый рабочий полк, 3-й батальон фронту, 2 взвод. Потом дополнительно было объявлено, кто желает записаться добровольцем в особый отряд, со мной был односельчанин, боевой товарищ Сызранцев Илья Сергеевич, 1899 года рождения. Недолго думая, мы записались в этот отряд, так как этот отряд поедет на Восточный фронт по направлению к Уфе, а у меня был мой брат Кобяков Иван Дмитриевич, который уже участвовал в боях за Уфу в 1918 году, и я решил увидится с ним, но увидеться с ним не пришлось, так как он погиб в бою, не доходя города Уфы.
Прибывший наш особый добровольческий отряд был прикомандирован к 25-й Чапаевской дивизии, в разведывательную часть. Наступление на город Уфа началось с 25 мая 1919 года. 29-30 мая дивизия заняла станцию «Чишма», 4 июня разведывательная группа, отряды вышли к реке Белой и форсировали ее.
В ночь на 5 июня разведывательная группа в районе Красного Яра переправилась на правый берег реки Белой и в тот же день 5 июня 25 дивизия заняла город Уфу.
Потом 25 дивизия и 24 дивизия были направлены на Уральск. В городе Бузулук мы встретились со своими товарищами, и я попал в свой 1-й Симбирский полк. Симбирский полк пошел по направлению гор[ода] Уральск на выручку 22-й дивизии, которая находилась в окружении гор[ода] Уральск, также и 25 дивизия пошла на освобождение Уральска.
По пути следования наш полк, 1-й Симбирский вел бои с уральскими казаками, например: село [Логачевка, Павл-Антоновка, Казанка, Федоровка, Михайловка, Царево-Никольское] и другие. Последний бой был в хуторе Парамоново в ночь с 14 на 15 июля 1919 года, начавшийся в 12 часов ночи, где погиб наш командир 1-го Симбирского полка, товарищ и старший брат, любимец полка всеми красноармейцами Космовский Иван Сергеевич, который накануне боя объезжал все три батальона на своем любимом сивом коне. Прилагаю план хутора Парамоново, описание, как запомнился бой.
Бой 1-го Симбирского полка 1-й Симбирской дивизии, переименованный в 439 стрелковый полк 14 июля 1919 года в 24 часа ночи на 15 июля. Над 1-м Батальоном была брошена казаками красная ракета, а потом открыли ружейно-пулеметный огонь.
1-й батальон тоже ответил ружейно-пулеметным огнем, во 2-м и 3-м батальонах было спокойно и как будто все тихо.
По прошествии некоторого времени - 10,15 минут - на 2-й батальон обрушился сильный ружейно-пулеметный огонь. Воспользовавшись темнотой ночи, казаки близко подошли к цепям 2-го батальона и кинулись в атаку с криком «Ура!». 2-й Батальон ответил встречным сильным ружейно-пулеметным огнем, казаки не ожидали такого сильного огневого сопротивления. Неся большие потери, были вынуждены отступить, оставив на поле боя много убитых и раненых.
Потом, после часовой или получасовой передышки, казаки, подтянув свои свежие резервы, конные и пешие, второй раз кинулись в атаку с громким криком «Ура!» на наши цепи, и завязалась рукопашная схватка. Стреляя в упор, друг в друга, коля штыками, рубя шашками. В это время из штаба полка и медпункта с перевязанной рукой и грудной клеткой командир полка Космовский на своем бело-сивом коне кинулся в атаку. Второй раз в самую гущу рукопашной схватки, стреляя из нагана, отгоняя от себя наседающих казаков, кинув гранату, так как казакам хотелось взять командира Космовский живым. Но этого им не удалось, и он пал мертвым, в неравном бою окруженный казаками, которые зверски поиздевались над телом товарища Космовского.
Я, Кобяков Федор, был связным при штабе и поехал с Космовским, следом за командиром, но в пути отстал, так как его конь был очень резвый.
Подъезжая к месту схватки и зарубленного командира на меня наскочили двое казаков. Один сказал, "вот еще галчонок", меня с двух сторон окружили, правую руку ранили шашкой, так как она была поднята для нападения, а у лошади отрубили правое ухо, и она кинулась и сбросила меня. Я с седла вылетел и получил ранение в левую руку и в шею разрывными пулями, и остался лежать на земле. Казаки уехали к штабу полка, медпункта и хозчасти, где жестоко со всеми расправились, в том числе с врачом и медсестрой Утехиной, штаб находился в самом хуторе Парамоново.
В это время недалеко в овраге находился наш ездовой Борисов Павел, который подвозил патроны к цепи 2-го батальона на двуколке, услышал мой стон меня взял и положил на повозку. Боец этот из села Промзино Симбирской губернии в данное время Сурское Ульяновской области. Пока в это время расправлялись, издевались над штабом, медпунктом и хозчастью, Борисов выехал из оврага, и доехали мы до [перевалочного] пункта, находящегося в каком-то поселке, в глиняно-бетонных мазанках.
Раны мне перевязал батальонный фельдшер Кулаков, мобилизованный из Ардатовского уезда. Собрали раненых, а нас было много, около 180 или 200 человек. Обоз с ранеными поехал по направлению города Бузулук. В Бузулуке пробыли два дня, на третий день направили санитарным поездом в Самару(ныне Куйбышев). Из Самары в Сызрань, так как места нужны другим раненым. Из Сызрани я попал в Пензу, в Пензе находился в 113 эвакуационном госпитале, где мне сделали операцию руки, так как получилось нагноение костей и заражение.
Операцию делал хирург, врач Голубев Иван Иванович. После лечения и операции, хотя и с незажившими ранениями, раненых отпустили по домам, в том числе и меня, и так находился дома примерно до 1920 года 20 июля. 1920 года 20 июля я снова был призван в ряды Красной Армии и с пересыльного пункта города Алатырь был направлен в ряды Советской милиции города Алатыря на восстановление рядов милиции, как фронтовик.
С 1920 года 20 июля некоторое время работал младшим рядовым милиционером, потом переведен был в старшие милиционеры и дали участок №4. Потом перевели на участок №5 вновь организованный, и так работал участковым старшим милиционером до 1923 года июля месяца. Работа в рядах Советской милиции дело было трудное и рискованное, была разруха, голод, появлялись целые вооруженные банды. Пример: Кузмины, Новиков, Похирчук. Похирчук Петр Андреевич огромного роста, физически здоровый, которого пришлось выслеживать, а потом взять силой с квартиры, вооруженного огнестрельным и холодным оружием, жил он по улице Симбирской № 65 на втором этаже.
Новикова, Кузьмина, которых мне пришлось изловить при облаве на базарной площади «Пятницкая», так назывался старый базар, площадь напротив обувной фабрики, а сейчас на этом месте памятник в честь погибших воинов Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.
Съезжались в четверг накануне пятницы базарного дня в летние месяцы, а также и осенние, до самых холодов, продавцы из разных сел Алатырского уезда. И вот эти вожаки с группами разной [братии] нападали на приезжающих, отнимали деньги и другие ценные вещи. К осени 1921 года накопилось [наловилось] их до 28 человек, а главари все гуляли, и вот в одну ночь в октябре была усиленная облава, моя бригада была из 5 человек, я зашел снизу против света, так как в уездном исполкоме был свет, и нам стало заметно мелькающие тени, ходячие от одного [возов] к другому, и вот я дал команду оцепить эти фигуры, что было сделано, и мы изловили. Мне попался тот самый Новиков, скомандовал «Руки вверх!», но он руки не поднял, а держал их в карманах, и я обе руки сцепил, а милиционер Зайцев Иван схватил сзади за локти рук, и я тогда вытащил руки из карманов, в которых оказались два револьвера, один «бульдог» белый, второй системы "наган" малого размера. Второго захватил милиционер Мамаев, у которого один револьвер «бульдог» и грим - борода и усы, который оказался Кузьмин. С Мамаевым был милиционер [Миранов].
Все эти задержанные люди находились в заключении, то есть 28 человек, в Алатырской тюрьме до суда, это бывший арестный дом на Кировской улице, это здание занимает автоматный завод. Во время нахождения в тюрьме познакомились с ключником или надзирателем [Воражейкиным], житель города Алатырь на Рождественской улице в данное время Первомайской. Он их, то есть Новикова и Кузьмина стал выпускать оправляться в туалет продола и коридора, что по уставу запрещено. Они воспользовались его доверчивостью, и вечером после дневной смены, когда он заступил на дежурство в 8 часов вечера (20 часов), они у него попросились в туалет, и он их выпустил. Они его задушили, в рот затискали красный платок. Ключи отняли, отперли камеры первого этажа и сделали набег в количестве 10 человек. В последствии их изловили. Новикова захватили у его тетки и раненого повезли в больницу, по пути он скончался. Два человека обгорели на огне костра в землянке у пасечника, у которого после побега скрылись, но были найдены, а 7 человек доставлены опять в тюрьму.
Разве опишешь все события, которых было очень много.
1924 год и начало 1925 года я чеботарил, то есть делал ремонт кожаной и валеной обуви. Многие ровесники и другие товарищи плотничали, но мне по ранению руки плотничать было нельзя, так как от стука топора в руку отдавалось сильной болью.
Но все в силу необходимости, так как у меня уже было трое детей, я вынужден был работать по строительству, а именно в 1926 году на [Парслабодской] мельнице тепляк для турбин. В 1927 году в Самаре Совпартшколу у завода им[ени] Масленникова, в данное время Куйбышев.
В 1928 году в гор[оде] Казани на постройке, отделке полов и потолков от Татстрой конторы, дома шестиэтажного, улица Черноозерская.
В 1929 году тоже от Татстрой в Зеленодольском [Поссовете], постройка девятилетней школы.
В 1930 году Татстрой Зеленодольский Поссовет, постройка засыпных бараков для квартир.
В 1931 году приехал в село Княжиха Сурского района, 4 февраля организовали колхоз, вошли 21 хоз[яйст]во, наименование колхоза назвали «именем Ворошилова».
При Сурском Райколхозсоюзе организовались трехмесячные курсы бухгалтеров колхозного учета, куда я был командирован, окончил курсы 5 мая, на что выдали удостоверение.
Сурским Райколхозсоюзом был направлен в Княжихинский колхоз «имени Ворошилова» на должность счетовода колхоза, и общим собранием был утвержден и введен в члены правления колхоза, как член Партии.
Сурский Райком и Райисполком возложили на меня усилить коллективизацию, вовлечение в колхоз единоличников села Княжуха. В июне и начале июля началось увеличение членов колхоза до 125 хозяйств, так как жатва хлебов ржи началась сплоченным массивом жатками и серпами. Хотя в начале пошумели, но потом успокоились, к концу 1931 года увеличилось колхозных хозяйств до 200 домов.
В 1932 году закончилась сплошная коллективизация, до 2[8]0 хозяйств с земельной площадью 2100 га, с населением 2100 человек, из них 975 мужского пола, женского - 1125 человек.
В 1933 году я был переведен в Сурское, в Сурский коневодческий техникум «имени Буденного» бухгалтером и работал до начала Отечественной войны, то есть до 22 июня 1941 года. С 23 июня был мобилизован Сурским Райвоенкоматом и работал в комиссии по организации и отбору лошадей в Красную Армию, одновременно работал бухгалтером в швейной Артели «Свой Труд», так как бухгалтер был мобилизован в РККА.
В 1942 году 16 февраля был мобилизован в РККА по ВУЗу 123, как штатный работник в город Куйбышев. Войсковая часть №2552 была укомплектована и отправлена на фронт, все строевые. Меня как нестроевого инвалида 3 группы, ветерана Гражданской войны, направили на военный авиационный завод №1, где работал мастером-подготовителем в цехе №1 горячей штамповки, где и работал до октября месяца 1945 года и освобождён с завода, как инвалид 2-й группы со снятием с военного учета Гарнизонной комиссии города Куйбышева.
Сын мой Кобяков Иван рождения 1923 года, как окончил десять классов ушел добровольцем 1941 года в июле месяце, комсомолец с 1938 года, окончил курсы молодых командиров в городе Горьком, находился на Северо-Западном фронте. Командир лыжного взвода на Волховском направлении, у ст[анции] Чудово был смертельно ранен 20 февраля 1942 года и умер от ран, извещение Сурского Райвоенкомата Ульяновской области.
И так три человека в Гражданскую и Отечественную войну
1. Брат Кобяков Иван Дмитриевич убит в 1919 году под Уфой
2. Сын Кобяков Иван Федорович погиб под Ленинградом в 1942 году феврале месяце 20 числа.
3. Я, Кобяков Федор Дмитриевич, участник двух войн в Гражданскую войну получил три ранения: в правую руку казацкой шашкой, в шею разрывной пулей и в левую руку тоже разрывной пулей. В Отечественную войну на военном авиационном заводе, где получил инвалидность второй группы. Сейчас являюсь пенсионером получаю пенсию в размере 45 рублей (сорок пять рублей).
Гор[од] Алатырь
20 июля 1972 года (Кобяков)
© Государственный исторический архив Чувашской Республики, 2022. Все права защищены. При цитировании информации с сайта ссылка на первоисточник обязательна.