Государственный исторический архив
Чувашской Республики
04.11.2017
Неизвестный герой известной истории (о старце Иринархе, подвижнике и молитвеннике земли русской)
Более четырехсот лет назад наша страна была на грани гибели, на грани исторического исчезновения. В эти дни мы отмечаем победу над смутой, которую одержал русский народ благодаря единству, объединению множества людей во имя защиты своего Отечества.
В дореволюционном фонде научно-справочной библиотеки Государственного исторического архива Чувашской Республики хранится книга доктора русской истории, члена-корреспондента, почетного члена Императорской Академии наук Ивана Егоровича Забелина «Минин и Пожарский. Прямые и кривые в смутное время», изданная в 1901 г. Автор тщательно исследует причины и историю смутного времени и не менее детально воссоздает портреты народных героев и антигероев той эпохи.
Один из таких героев предстает перед нами – старец Иринарх, монах ростовского Борисоглебского монастыря, которого И.Е. Забелин называет «Безвестный герой Смутного Времени»[1]. Еще отроком Илия (так звали преподобного Иринарха до пострига) предсказывает в разговоре с матерью свою будущую монашескую жизнь и особый аскетический подвиг – ношение железных вериг. Позднее, приняв постриг в Борисоглебском ростовском монастыре, Иринарх удаляется в затвор и действительно, кроме монашеского подвига, берет на себя добровольный - ношение железных вериг. В Житие святого старца Иринарха, написанного после его смерти, рассказывается, что подвижник сделал себе цепь и приковал себя к березовому пню. Причем вес и количество вериг постепенно увеличивалось. Длина цепи увеличилась с 3 саженей до 20 саженей (42,67 м), цепь одевалась с помощью обруча на шею, кроме цепи святой носил 7 «трудов плечных»[2], ножные железные путы, 18 «железных и медных оковцев»[3], которые Иринарх надевал во время молитвы на пальцы рук, «связни»[4] на пояс весом в пуд. У старца была еще железная палка, которой он отгонял бесов, а также камень, обтянутый железными обручами, который, по преданию, Иринарх брал в руку во время молитвы, чтобы осенять себя крестным знамением. Общий вес вериг святого составлял более 150 килограммов. В этих «трудах» праведных своих старец прожил 38 лет и 4 месяца, терпел поругания и посмеяния от братии, но переносил все с кротостью и молился за своих обидчиков Богу.
Жил старец в холодной келье, длиной 3 метра, шириной 1,5 метра и высотой около 2 метров. Спал подвижник сидя, не снимая вериг, 1-3 часа. Остальное время святой молился. Почитание святого в народе росло: «Мимо старца, прославившегося своими подвигами – трудами, конечно, ни пеший не прохаживал, ни конный не проезживал. Все приходили к нему благословиться»[5] - пишет И. Забелин. Народная молва привлекала в келью к святому даже врагов. В книге упоминается гетман Сапега, который приходил к старцу Иринарху посмотреть на святого и подивиться его праведным трудам. Сапега был поражен бесстрашием и силой духа монаха-затворника, который посоветовал гетману покинуть русскую землю, предрекая скорую смерть литовскому военачальнику.
Однажды, еще в 1608 году, в тонком сне старец увидел, что Москва вскоре будет побеждена польско-литовскими войсками, а царство все «попленено, разграблено, пожжено»[6]. Проснувшись, святой услышал глас Божий, повелевающий ему ехать в Москву и рассказать обо всем виденном царю, что затворником и было исполнено в точности. По пророческому слову старца Иринарха и с его благословения, князь Скопин-Шуйский одолел польские войска и с победой вошел в Москву. Позднее в Борисоглебский монастырь за благословением к старцу прибыли Кузьма Минин и Дмитрий Пожарский, святой благословил и их на ратный подвиг и дал им в помощь свой медный крест.
«Благословение и приснопамятный крест старца Иринарха возносятся до последней минуты Смутного времени»[7] и помогают окончательно побороть смуту уже при царе Михаиле Романове.
Книга Ивана Егоровича Забелина проникнута духом любви и к Родине, и к народу русскому. С грустью автор признает, что «смута началась именно во дворце»[8], что именно «тамошняя среда поспособствовала преждевременному прекращению Рюриковой династии с тайным намерением самой начать опасную и азартную игру в цари»[9]. Побороли же смуту «сирота-народ»[10] да «богомольцы»[11] в лице Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, патриарха Гермогена и монаха-подвижника Иринарха, победил врага ратный и духовный подвиг русского народа. «Богомольцы сделали свое дело, подняли, возбудили народные умы…поставили этим умам ясную, определенную задачу – спасти православие»[12], а «спокойный, вечно страдающий сирота-народ двинулся собранным на свои последние деньги Ополчением усмирять буйство своего правительства; двинулся восстановить в государстве тишину и спокойствие, нарушенное не им, народом, а его правительством, которое между тем всегда жаловалось на бунты и неповиновение народа же; он пришел спасать, поднимать правительство, изнеможенное в крамолах и смутах, запродавшее родную Землю в иноверныя руки»[13].
[1] Забелин И. Минин и Пожарский. Прямые и кривые в смутное время. М.: Товарищество типографии А.И. Мамонтова, 1901. С.248. [2] Доброцветов П.К. Иринарх // Православная энциклопедия: [электронная версия]. URL: www pravenc.ru / text / 673961/html.
[3] Там же.
[4] Там же.
[5] Забелин И. Минин и Пожарский. Прямые и кривые в смутное время. М.: Товарищество типографии А.И. Мамонтова, 1901. С.254.
[6] Там же. С.254-255.
[7] Там же, С.256.
[8] Там же. С.1.
[9] Там же.
[10] Там же. С.9.
[11] Там же.
[12] Там же.
[13] Забелин И. Минин и Пожарский. Прямые и кривые в смутное время. М.: Товарищество типографии А.И. Мамонтова, 1901. С.10.
Н.Н. Грошевихина