«…Я дышу Вашими успехами и буду жить для Вас. Быть может, положение переменится, и я увижу Вас ранее установленного срока. Жму руку и крепко целую: папа…» – этими теплыми, полными надежды, веры и любви словами заканчивает свое письмо Нестер Григорьевич Шумилов своей старшей дочери Лидии в октябре 1942 г. Письмо с ясным обратным адресом на обороте треугольника «г. Нижний ТагилСвердловской области, п/я №3» и едва заметной выцветшей печатью «Просмотрено военной цензурой. Свердловск». Аккуратный, почти каллиграфический почерк и грамотный текст выдают в авторе весьма образованного и интеллигентного человека. Так и есть, Нестер Шумилов – педагог, заключенный в Нижнетагильский исправительно-трудовой лагерь Главпромстроя НКВД 17 июня 1941 г. Но, о письме чуть позже, а пока познакомимся с его адресантом.

Биография Нестера Шумилова до ареста складывалась примерно так же, как и у многих его сверстников. Он родился 17 октября 1891 г. в д. Коракши Ядринского уезда Казанской губернии (ныне Аликовский муниципальный округ Чувашии) в семье педагогов и садоводов. С 1905 г. обучался в Симбирской чувашской учительской школе, но спустя два года вместе с будущим чувашским поэтом Константином Ивановым был исключен из нее за участие в забастовке [1. Л. 94]. В 1913 г. окончил трехгодичные учительские курсы Ядринского реального училища, получив звание учителя начальных училищ [1. Л. 2], а в 1940 г. – отделение русского языка и литературы Чувашского государственного педагогического института. Принимал участие в Первой мировой войне, награжден Георгиевским крестом IV степени. С 1916 г. находился в немецком плену, с 1919 г. на протяжении двух лет учил грамоте русских заключенных в лагере военнопленных в г. Целле (Германия). С 1921 г., по возвращении на родину работал учителем русского и немецкого языков и литературы в Аликовской, Асакасинской, Тенеевской, Елышевской, Коракшинской и Русско-Сорминской школах Аликовского района, учил крестьян передовым приемам земледелия, лечил их от трахомы и других болезней, руководил школьными хоровыми кружками, читал населению лекции на различные темы. Женился 16 августа 1923 г. на учительнице Сормваринской школы, выпускнице Симбирской чувашской учительской школы Ульяне Димитриевне (девичья фамилия Димитриева) [2. Л. 2]. Арестованный за несколько дней до начала Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Нестер Григорьевич был осужден на основе клеветнического доноса сроком на 10 лет. Умер в заключении от «упадка сердечной деятельности» 12 мая 1943 г. [2. Л. 34], реабилитирован посмертно в 1957 г. [3. С. 435].

В Государственном историческом архиве Чувашской Республики в фонде доктора исторических наук, профессора Василия Димитриевича Димитриева (Ф. Р-2784) сохранились личные документы его тестя Нестера Шумилова. Среди них свидетельства об образовании, браке и смерти, удостоверение о работе учителем школы в лагере г. Целле, справки и отзывы о работе, копия следственного дела по обвинению, рукописи (стихотворения), карандашные портреты, написанные родственником В.К. Шумиловым, 32 фотографии (индивидуальные и в группе с военнопленными в германском лагере, с коллегами – учителями школ Аликовского района Чувашской АССР, а также снятые во время отдыха в городах Пятигорске и Кисловодске).

Ценной составляющей фонда являются письма, написанные в 1942–1943 гг. Нестером Григорьевичем из мест заключения супруге Ульяне Димитриевне и дочерям Лидии и Раисе. Находясь в незавидных условиях, он не унывал, как мог, старался поддержать и подбодрить родных, вселяя надежду и веру в то, что справедливость будет восстановлена. Эти маленькие треугольники оставались чуть ли не единственной нитью, связывавшей его с прежней жизнью. Именно они позволяли почувствовать себя живым, именно они, пройдя все мытарства проверок, с печатями цензуры были единственным правом на надежду.

В объявленный Указом Президента России Владимира Путина 2023 год – Год педагога и наставника – предлагаем познакомиться с одним, упомянутым нами выше письмом, адресованным любящим, заботливым отцом и наставником своей 16-летней дочери Лидии, на тот момент студентке первого курса Казанского медицинского института. Комментарии к письму, написанному в столь трагический период жизни на корявой бумаге простым карандашом, излишни. Нужно ли говорить о том, что обещанной встрече под конец учебного года состояться так и не было суждено… Копия письма, а также его текст приведены ниже. Стилистика и орфография автора сохранены. 

«Дорогая доченька Лидия! Здравствуйте! Как поживаешь? Я очень рад, что ты поступила в Казанский мединститут. Надеюсь, что ты попала в свое призвание. По своему характеру ты отзывчивая на страдания других людей, самостоятельная в решении трудных вопросов, энергичная в достижениях намеченных целей. Все эти качества дали тебе возможность не с плохими показателями окончить среднюю школу и поступить в высшую школу. Вопросом текущего дня является вопрос, как бы завоевать почетное место в рядах студенчества по успеваемости в первую четверть учебного года и в дальнейшем не сдавать эту позицию. Раиса прислала мне письмо на чисто русском языке, где заверяет меня, что она будет учиться так, чтобы на будущем летнем сезоне будет отличницей и с мамой приедет ко мне на свидание. Учитывая Ваши успехи, я лично сам назначу под конец учебного года, кто из вас удостоится права приехать ко мне на свидание. Милая Лидочка, не плачь, будь тверда до конца. Я дышу Вашими успехами и буду жить для Вас. Быть может, положение дел переменится, и я увижу Вас ранее установленного срока. Жму руку и крепко целую: папа».

Адрес на обороте. 25/Х-1942 г. г. Н. Тагил, Сверд[ловская] обл[асть] п/я №3 Шумилов Н.Г.

ГИА ЧР. Ф. Р-2784. Оп. 1. Д. 233. Л. 26. Рукопись.

________________________

1. ГИА ЧР. Ф. Р-2784. Оп. 1. Д. 233.

2. Там же. Д. 342.

3. Чувашская республика. Книга памяти жертв политических репрессий: 2 т. / [редкол.: Р. М. Лизакова, пред. и др.]. – Чебоксары: Чувашское кн. изд-во, 2009.

О.В. Александрова

62-14-95