Во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. было много великих битв. Одной из самых значительных и решающих является Сталинградская битва. Именно после ее завершения 2 февраля 1943 г. наступил  переломный  момент во Второй Мировой войне.

Очень важно, чтобы память о Сталинградской битве никогда не исчезла и люди знали всю правду об этом событии. Горькую, печальную и ужасную, но все-таки  правду возможно узнать от людей, которые оказались участниками этой грандиозной битвы, от тех, кто видел все своими глазами. С каждым годом ветеранов Великой Отечественной, и даже детей, мужественно переносивших все тяготы и лишения военного времени, становится все меньше и меньше. Дети войны являются живой нитью, связующей нас с историей страны и, чем меньше рядом с нами очевидцев той страшной войны, тем тоньше та нить. Страшно осознавать, что она может оборваться. Поэтому так важны и каждое слово, и каждый факт из истории этих людей.

Сегодня мы хотим поделиться с Вами отрывками из воспоминаний людей, чье детство было растоптано войной. Их воспоминания вошли в вышедшее в 2020 г. мультимедийное издание «Здесь каждый – часть Великой Победы (воспоминания тружеников тыла Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.)», подготовленное государственными архивами Чувашии.

Варвара Петровна Козловская родилась 16 декабря 1932 г. в с. Шевали-Майданы Сасовского района Рязанской области в многодетной семье работников речного транспорта. До войны училась в школах г. Саратов и г. Горький (ныне г. Нижний Новгород). Войну встретила 9-летней девочкой. Вместе со своей семьей жила и работала на барже № 859 Верхне-Волжского речного пароходства, которая перевозила эвакуированных жителей г. Москва, продукты питания, боеприпасы на Сталинградский фронт, раненых солдат и военнопленных немцев. С 1947 г. связала свою жизнь с Чувашией.

Из воспоминаний Козловской Варвары Петровны о Сталинградской битве:

<...> Как-то мы груженные военным грузом идем на фронт, и мама говорит: «На фронт так на фронт. Пойдем на фронт». Баржа поплыла в Сталинград. Мы стали подъезжать, смрад такой, пожарище было страшное, все догорало, но уже наши туда поступили, уже кое-кого прижали немножко. Телефонограмму прислали и сообщили, что маскú готовы. Баржа № 859 идет с продукцией. В это время нас немцы начали бомбить. Ночь была очень темная. Вдруг слышим такой сильный удар, что-то разорвалось, и дверь настежь открылась на кухне. А я сидела училась вязать кружева, и мне попал крючок [в руку], и я очутилась в другом углу кухни. Встала, вытащила этот крючок кое-как, и слышу - немцы разговаривают, и они видать решились нас бомбить, уже где-то в уголке остались, притихли там.

Наши все же причалились, быстро начали разгружать эти ящики, сперва автоматы выгрузили, все бегом, быстро работали очень, потому что немцы все еще рядом. С машины ящик упал и разбился, оттуда посыпались такие красивые игрушки, а я подбегаю и говорю: «Дядечка, дай мне, пожалуйста, эту одну пельмешку-игрушку» … Он говорит: «Доченька, это ведь не пельмешка, это не игрушка, это порох. Если на вашу баржу попал бы хоть один снаряд или осколок, вы бы заживо сгорели, а у меня у самого таких две девочки». И я убежала, спряталась на кухню, мне стало страшно. Потом нам начали грузить раненых. У кого головы завязанные или обе руки перевязанные, еле идут, еле дышат, кто-то идет на костылях, кого-то несут на носилках. Погрузили этих раненых, и смотрю - идут женщины, все одетые, немцы их одели, на всех колодки и косынки завязаны. Провели их мимо. Ведут других, спрашиваю: «Дядечка, это что такое? Что у них за форма?». Он говорит: «Дочка, это вот немцы, которые вот как нас ударили, но мы не должны были дать никакой ответ, потому что, если мы начнем их бомбить, они нас будут крашить, баржа вся взорвется». Эти немцы, чистенькие все, тут подворотнички, несут в руках гармошки маленькие и с ними военврач. Погрузили их в трюм. <…>

Мы смотрим, четверо сидим Саша, Рая, я и еще Нина сестра. Немцы говорят: «Мы пить хотим», переводчик говорит: «Пить». «А я вам никакой воды не дам», – мама сказала. «А почему вы не дадите нам воды?» – «А потому что вы моего мужа убили, поэтому я вам воды не дам». Он говорит: «Нет нам не такой воды надо, нам кипяток нужен обедать». С Америкой у нас была дружба хорошая, они нам помогали и давали конусные баночки с ключом, им на обед давали грамм по 500 мяса, полбуханки хлеба, пачку печенья. Мы сидели смотрели, как их кормили. Нам давали тогда 200 грамм хлеба. <...>

Анастасия Семеновна Феничева родилась в 1926 г. в с. Лопуховка Дурасовского (ныне Аткарского) района Саратовской области в многодетной семье рабочих. До войны вместе с семьей жила в с. Баланда (ныне г. Калининск) Саратовской области. Войну встретила 15-летней девочкой. В тяжелое военное время помогала в госпитале ухаживать за ранеными солдатами, трудилась в колхозе, стала очевидцем воздушных бомбардировок немецких летчиков на Саратов и Сталинград. С 1952 г. связала свою жизнь с Чувашией.

Из воспоминаний Феничевой Анастасии Семеновны об авианалетах на Сталинград:

<...> Саратов в 90 километров от Волгограда, а самолеты через нас летели, черные такие. Я два раза видела и слышала. Обычно мать скажет: «Сволочи! Ночью они летят, а днем-то не летят, боятся». Бывало ночью или лопатой, или вилой им грозила: «Ты спустись пониже, я тебя сейчас ткну, ткну, вот узнаешь ведь». Однажды она нас разбудила ночью. «Вставайте скорее, скорее вставайте. Кто в фуфайках, кто чего наденьте и в картошку залезьте, только рядом не лежите, подальше друг от друга. Черт с ним! Если он сбросит я ему черта дам!» <...>

А когда уже к Волгограду стали, к нам столько военных тяжелых на отдых привозили. У нас места нет, на полу спали. «Ольга, где-нибудь на полу давайте укладывайте». Они от колхоза принесут солому и на соломе спят <...>

А вот когда Волгоград бомбили, страшно все было, крысы плыли по речке черные-черные, целой стаей. Женщины прям тряслись и говорили: «Хоть бы их пронесло, хоть бы их пронесло». И как-то они прошли. А на поле мыши черные, они напились там крови, уже зараженные все. Они кидались на колхозную скотину и грызли. Однажды пастух гонит и кричит: «Женщины! Берите метлы иль что-то, сгоняйте, сгоняйте их, сожрут». Он кнутом их отгоняет. Мать говорит: «Сейчас они по домам пойдут и будут ребятишек съедать». Она бывало все прислушивается, где шуршит, где чегошеньки. Ну их пронесло, пронесло <...>

Ознакомиться с полной версией записей можно на нашем YouTube канале.

А.Ю. Гусарова

62-14-95