07.03.2019
«Здравствуй, Валентин!», «Здравствуй, Аня!»
В октябре 1942 г. 46 гвардейская стрелковая дивизия погрузилась в эшелоны и двинулась в путь из железнодорожной станции Давыдовка и села Тресоруково (ныне Лискинский район Воронежской области). Первая остановка была на железнодорожной станции г. Калинин (ныне Тверь). Правая дверь товарного вагона была раскрыта до конца. Валентин сидел на ящике и курил папиросы «любительские» в полном одиночестве. Ему запомнились нагроможденные маленькие деревянные ларьки и магазинчики, сад с пожелтевшими деревьями, трамвайная линия, скрежет трамвайных колес…
10 декабря 1942 г. д. Мишутино юго-восточнее железнодорожной станции Чернозем на пути Великие Луки – Невель. День был пасмурный и холодный. Вечером прибыл письмоносец и вручил письмо, адресованное В.Н. Кангину.
1526 Полевая почта, часть 1188,
Кангину Валентину Никитичу
Дорогой товарищ!
Я совершенно не знаю Вас, ни разу не видела, но Вы извините меня, я решила Вам написать.
Сейчас, когда наша Красная Армия перешла в наступление, и успешно громит врага, мне захотелось поздравить Вас, участника этих боев, лично, поблагодарить от всего сердца за Ваш ратный труд и пожелать боевых успехов и новых побед.
С комсомольским приветом Аня Соловьева.
г. Калинин, Главпочта, до востребования. Соловьева А.Д.
ГИА ЧР. Ф. Р–2461. Оп. 1. Д. 29. Л. 43. Машинопись.
Здравствуйте, Аня!
Сегодняшний день можно считать прекрасным днем. Сегодня я неожиданно получил Ваше письмо. Хотя оно неожиданное, но, тем не менее является дорогим для меня, ибо на фронте получать доброжелательные письма из тыла это много значит, ибо это подымает боевой дух фронтовиков, придает им свежие моральные силы, доказывая, что у нас в тылу есть друзья, поддерживающие нас и помогающие нам, уважающие нас и ждущие от нас разгрома, уничтожения кровожадных бандитских оккупантов – подлых немецких фашистов. Такое чувство наполняет сегодня мою душу в связи с получением от Вас дорогого для меня письма. Итак, разрешите Вам принести от своего имени сердечную, фронтовую, гвардейскую благодарность, благодарность от всего чистого сердца.
Вы пишете: «Я совершенно не знаю Вас, ни разу не видела, но Вы извините меня, я решила Вам написать».
Да, мы с вами действительно не знакомы, но разве помешает нам информировать друг друга о своих делах и, больше того, о своих пожеланиях. Поэтому я считаю своим долгом кратко охарактеризовать себя с тем, чтобы Вы хотя бы до некоторой степени имели представление о том, кому написали письмо.
Итак, зовут меня Валентин, родился в 1918 году в семье крестьянина-середняка. Уроженец Чувашской АССР. По национальности – я чуваш. Как обычно многие, окончил среднюю школу, но только чувашскую и притом сельскую. После этого имел возможность окончить исторический факультет Казанского государственного пединститута. По окончании института половину учебного года поработал в Татарской АССР завучем средней школы, оттуда в январе 1940 г. пошел в Красную Армию защищать свое право на труд, жизнь и отблагодарить Родину за образование, за хорошую жизнь.
В 1941 г. служил во Львове. Это почти на самой советско-германской границе. Отсюда должно быть понятно, что с первого дня Отечественной войны нахожусь на фронте борьбы с немецким фашизмом. С ноября 1941 г. являюсь кандидатом, а с марта 1942 г. – членом ленинской коммунистической партии. В данное время служу в штабе одного гвардейского соединения. Мое воинское звание гвардии лейтенант.
Теперь вопрос о семейности. Аня, действительное положение мое такое: не успел этого сделать. Сами подумайте: сперва ученик, потом студент, армия, фронт. Не было бы войны, конечно, был бы женат. Вот кажется все о себе.
Аня, я теперь буду ждать, чтобы Вы тоже обстоятельно написали о себе. Только извините, пожалуйста, меня за мою нескромность. Но Вы должны знать, что меня тоже интересует, как живете в данное время в тылу? В общем обо всем. Прошу только одного, пишите побольше, не посчитайте за труд, а я в свою очередь тоже в долгу не останусь.
Приближается, Аня, Новый год. Поздравляю Вас с новым, счастливым, победоносным годом! Нам Новый год придется встретить в землянках, в более худших условиях, чем Вам. Но мы не унываем, нас будет согревать мысль, что у нас в тылу есть друзья, товарищи, которые всегда с нами. Для меня будет радостнее, потому что у меня в Калинине есть еще один товарищ, это - Вы, Аня.
Аня, я бы прислал Вам фотокарточку, но только в данный момент, к сожалению, не имеется, а сфотографироваться в наших теперешних условиях невозможно. Вот видите, как много я написал. На первый раз хватит, я думаю. Получу Ваше, более обстоятельное письмо и сразу же отвечу, познакомимся еще поближе, получше разумеется. Если Вы будете согласны и ничего против не будете иметь. Я в свою очередь через неделю начну ждать Вашего письма и вполне понятно не скудного, а обстоятельного. Разрешите надеяться на это, на Вас.
Аня, еще второе – прошу убедительно, напишите обязательно (это меня очень интересует) где и как узнали мой адрес и решились написать мне письмо?
Пока все. Желаю Вам всего наилучшего в Вашей работе и личной жизни. Пишите побыстрее, почаще и осветите те вопросы, которые я уже написал Вам. Напишите, как Вы встретите Новый год и чего пожелаете нам, в частности мне?
Остаюсь жив и здоров.
С гвардейским, командирским приветом Ваш заочный знакомый Валя.
10.12.42 г. 1526 полевая почта, часть 118, Валентину Никитичу Кангину.
ГИА ЧР. Ф. Р–2461. Оп. 1. Д. 29. Л. 44-45. Машинопись.
Здравствуйте, Валентин!
Прежде всего прошу простить мой несвоевременный ответ. Наверное, уж и не ждали и успели рассердиться. Это я так думаю, потому что очень хотела, чтобы Вы перестали сердиться, улыбнулись сейчас же и простили неблагодарную на первый раз Анку.
За Ваше письмо примите большое сердечное спасибо и мой пламенный комсомольский привет. Хотя я и не ответила Вам сразу, но очень часто перечитывала его. Оно очень хорошее, фронтовое, товарищеское. Вы тоже хороший.
С большим опозданием, но все же поздравляю Вас с уже наступившим 1943 годом! Желаю только победы над врагом, дорогой товарищ! Ведь для всех нас это слово заключает в себе счастье: мирную счастливую жизнь, плодотворную работу, учебу, отдых, встречу, дружбу и любовь.
Вот уже десять дней прошагал Новый год. Мы встретили Новый год как в мирное время, почти. Правда без всяких приготовлений и карнавалов, так как последнюю неделю старого года пришлось усиленно работать. 31-го проработали до 23.30 и поспешили собраться за новогодним столом. Общество собралось новое: товарищи по работе, их подруги и друзья, гости и фронтовики. Прослушали речь М.И. Калинина. Первым нашим тостом был тост за победу и за Вас, дорогие фронтовики. Я, хотя мало знаю Вас, но пила за Ваше счастье, за победу и за скорую Вашу встречу с родными и близкими. Все мы были веселы и счастливы, проводив старикашку 1942 год такой тяжелый, но пережитый.
Когда я писала Вам свое первое письмо, то я не очень интересовалась, кто его получит, и в ответе не была уверена, лишь бы дошло мое горячее слово благодарности и пожелания за победные дела на фронтах участнику этих боевых дел.
Но Ваше ответное письмо говорило мне, что мои слова дошли до гвардейца-командира, который готов держать и крепить нашу большую дружбу фронта и тыла, Валентин! Мы можем быть очень хорошими товарищами, даже друзьями.
Ведь Вы совсем не знаете меня. Постараюсь выполнить Вашу просьбу. Напишу о себе. Только заранее простите, не умею коротко. По национальности я русская. Родилась 1924 г. 2 февраля в г. Вышний Волочек Калининской области. Все мое детство до 14 лет протекало в этом тихом и красивом городке. Там же я окончила 7 классов средней школы. В 1938 г. отца по работе перевели в г. Калинин. Тогда сразу же переехала и я с мамой. Ни брата, ни сестры у меня нет и не было.
В Калинине я окончила в 1941 г. среднюю школу. Моей заветной мечтой было поступить в медицинский институт, чтобы стать врачом. Но пока эта мечта не осуществилась, так как вскоре после сдачи испытаний началась война. И, мы, конечно, считали себя уже студентами. Ждали осени, а летом решили помочь Родине и Красной Армии. 25 июня я вместе со своими однокашницами-комсомолками пошла работать по оборудованию госпиталей. А когда все было готово и прибыли первые раненые, то я осталась работать в госпитале и работала в своей же школе перевязочной санитаркой.
А как работала, Валентин! Часто и не без гордости вспоминаю четыре месяца такой благородной и почетной работы. Я впервые в своей жизни видела, как дорогие, нужные родине люди возвращались к жизни и вставали в боевые ряды. Здесь-то моя мечта о специальности врача окрепла и утвердилась окончательно. Так я проработала до 13 октября 1941 г. пока враг вплотную не подошел к нашему любимому городу. Госпиталь эвакуировался в тыл. Как вольнонаемную работницу с госпиталем меня не взяли, несмотря на мое сильное желание. И мне пришлось со своей маленькой семейкой покинуть город, дом и все дорогое, что связано с этим. Мы эвакуировались в г. Кашин Калининской области и прожили там до 16 декабря. Тяжело было. Мы были счастливы тем, что ушли от страшного плена. Верили и жили с надеждой скоро вернуться в свой город. 16 декабря наша славная армия изгнала пришельцев из нашего города. В первых числах января мы были уже в Калинине.
Живу с папой и мамой, можно сказать неплохо. Работаю не в госпитале, как до оккупации города, а в одной военной организации. Работой довольна, которой отдаю большую часть своего времени. Очень хочется учиться. Исполнению моей мечты мешает отсутствие медицинского института в Калинине. Но все же хочется быть врачом.
Вот кажется и все о себе написала. Надеюсь, Вы простите мне ошибки и неправильные обороты письма, так как пишу после 12-ти часового рабочего дня, и время уже второй час ночи. Пора кончать. Ведь нас обоих ждет новый трудовой день.
Теперь я буду нетерпеливо ждать Вашего ответа. Пишите, Валентин! Еще раз прошу не обижаться на мое долгое молчание. Если мы будем продолжать нашу товарищескую переписку, то, конечно я буду отвечать немедля.
Пишите о своей жизни, думах, надеждах, желаниях, хочется больше узнать Вас. Ответила почти на все Ваши вопросы, вот только на один, мне кажется не совсем нужный, пока хочется ответить словами одной веселой оперетты, и которое я тоже люблю напевать:
«Ради счастья, ради нашего,
Если мы хотим его,
Ни о чем не надо спрашивать,
Не расспрашивать, не выведывать,
Не выпытывать ничего!»
С приветом, Аня
Пишите….
10.01.43 г.
ГИА ЧР. Ф. Р–2461. Оп. 1. Д. 29. Л. 46-48. Машинопись.
Здравствуйте, Анка!
Итак, за сердечное, теплое письмо приношу Вам самую дружескую, самую сердечную благодарность и мои самые лучшие пожелания в Вашей работе.
Вы правы, что меня мало знаете и стараетесь немного представить в своем воображении. Вы пишите, что пока будете думать о своем неизвестном фронтовом товарище по разному, а Вы мне поможете. Да, очень жаль, что в данное время у меня нет ни одной фотокарточки за исключением как на партийном билете и удостоверении личности, а сфотографироваться пока что не представляется никакой возможности, ибо мы являемся пока обитателями полей, лесов, а отсюда землянок и окопов. Но я уверяю, что при первой же возможности я сфотографируюсь и обязательно вышлю. Вот тогда Вы «познакомитесь» с этим незнакомым чувашом. Как же помочь Вам в этом отношении сейчас? Дело трудное и задача большая.
Конечно, Вы меня представляете по-разному, как и я Вас. Тогда представьте меня самым обыкновенным брюнетом среднего роста, парнем из чувашского уголка, но только не с черствым сердцем и неиспорченными нравами.
Вот так, Анка. Вы, конечно, сами догадываетесь, что имею точно аналогичные желания, и я тем более которое растет ежечасно. Я надеюсь, что Вы тоже в следующем письме пришлете свое фото, в крайнем случае миниатюрку. Разрешите надеяться и полагаться на Вас, что моя просьба Вами будет выполнена так же, как и мною – при первой же возможности. Надеюсь, что мы с Вами уже в этом вопросе пришли к полному согласию, к единому мнению и договорились.
Что же я могу сообщить Вам о нашей жизни. Безусловно одеты и обуты мы так, что лучше не надо. В материальном отношении ни на что не жалуемся.
Временами становится тяжело, трудно и слишком даже трудно, задумаешься тогда о прожитом, о настоящем, о своем положении и в этот момент как солнечное сияние вливается мысль о дорогой. Я не скрою, что в последнее время все мои мысли посвящаются Вам и думаю о Вас, о ком бы то ни было. Зачем мне скрывать это, когда его подсказывает чистое сердце в ожидании Вашего ласкового слова от чистого сердца.
Итак, с нетерпеньем буду ждать следующего Вашего письма и тогда продолжим нашу честную, дружескую, правдивую беседу. Буду ждать, надеюсь, что не подведете.
Примите самые лучшие пожелания, самый большой привет. Крепко-крепко жму Вашу ручку.
Жду фото!!!
Валя
7.2.43 г.
ГИА ЧР. Ф. Р–2461. Оп. 1. Д. 29. Л. 54-55. Машинопись.
«Думой неустанной, ты всегда со мной,
Где ты мой желанный, неизвестный мой!»
Привет, Валя!
Получила сразу два письма: одно «ваше» и другое «твое». Спасибо, дорогой. Посылаю свою карточку. Наверное, уже посмотрел, а? Вот – любопытный. Ну не смотри больше, а то я покраснею и опущу глаза.
Я очень рада была читать переход на «ты» и ничуть этому не удивилась. Так просто и лучше. Именно по-товарищески.
Валя, я забыла извиниться за то, что посылаю миниатюрку, а не карточку, что обещала. Дело в том, что папа вот уже две недели как в командировке в Ржеве и ждать не хочется так долго, хотелось сделать тебе маленький сюрприз. Но только, пожалуйста, не подумай, что я не доверила тебе. Нет, Валя, я уже сфотографировалась и скоро получу визитку и сразу же пришлю тебе. Интересно, думаешь ли ты прислать мне карточку? Ведь я жду и надеюсь, что мое ожидание будет вознаграждено. Итак, прошу последовать моему примеру.
А по этой карточке, Валя представляй меня чуть моложе, веселей и с розовыми щеками. Вот и Анка. Ведь, наверное, мечтал увидеть лучше? Я же предупреждала тебя, и теперь с себя ответственность снимаю.
Теперь немного напишу о своей жизни. Живу, работаю, никогда не устаю, всегда веселая, а если бывает свободное время, то хорошо отдыхаю. Люблю побывать часок другой на улице. Весна у нас настоящая. Волга уже прошла. Снег можно видеть только кое-где, да и то не снег, а лед. Два раза уже шел дождь. Вечера стоят теплые, лунные.
Какие вечера, Валя! Валя, может быть это не выполнимо и тебе кажется смешным, но у меня есть большое желание пригласить тебя на май в Калинин. Будешь самым дорогим для меня гостем. (Ох, и фантазерка же я)
А пока, Валя, жму твою руку. Жду твои письма и фото.
С приветом Анка.
10.4.43 г.
ГИА ЧР. Ф. Р–2461. Оп. 1. Д. 29. Л. 75-76. Машинопись.
«В кармане маленьком моем
Есть карточка твоя,
Так значит мы всегда вдвоем,
Моя любимая…»
Аня, сывă-и, хаклăскер!
(Аня, здорова ли, дорогая!)
Я даже не знаю с чего теперь мне начинать. После того, как отправил тебе свое предыдущее письмо с фотокарточкой, начал усиленно ждать твоего письма с фотокарточкой, а потом…оказался в медсанбате. Ты только, пожалуйста, не волнуйся и не так беспокойся, ибо опять все в порядке, и я уже чувствую себя бодро, жизнерадостно, думаю, к 1 Мая вернусь в строй: к своей работе и друзьям.
Вот здесь-то мне и принесли твое дорогое письмо. Несет военфельдшер и смеется: «Ну, т. Кангин, давай станцуй!». В его руке я заметил конверт, с твоим почерком, и отвечаю ему: «За это письмо даже без ног согласился бы сплясать!». Таким образом, долгожданный конверт с дорогим почерком оказался в моих руках. Вскрываю его, а карточки нет. Обидно. Начинаю читать – пишешь, что высылаешь фото. Я туда, сюда смотрю – нет! Что же ты поделаешь! Еле-еле догадался в чем дело. Да, очень надежно и самое главное хитро и здорово придумано. Вскрываю приклеенный маленький конвертик, а передо мной ТА, которой посвящены мои мысли, которая со своими суждениями стала дорога мне, ТА, которую мечтал увидеть, ждал, томился. Тот куплетик из хорошенькой песенки «Моя любимая», которым я начал свое письмо, как нельзя кстати. На самом деле и в действительности теперь – «Так значит мы всегда вдвоем, моя любимая!».
Дорогая Аня, я не сумею на бумаге выразить тебе свою радость, свою благодарность тебе за фото. Имел бы я возможность, то поднял бы тебя на руки и показал бы всему миру: «Смотрите и любуйтесь, вот эта та самая Аня, священный образ которой я в душе ношу!».
Аня, ты никогда не расставайся со своими чудными косами. Крепко жму твою руку, твой Валя. Если сердиться не будешь, то вот тебе чувашская загадка: «чуп тăватăп».
20.4.43 г.
ГИА ЧР. Ф. Р–2461. Оп. 1. Д. 29. Л. 83, 85. Машинопись.
Валя, дорогой!
Ведь я сегодня получила письмо и твою карточку. Какое счастье! Я даже не знаю, как тебе описать, чтобы ты это понял. Не обмануло же меня сердце. А я держу твою карточку в руках, и не верится, что это Валя. Больше нет неизвестного Вали, а есть серьезный, даже строгий, но в то же время добрый и хороший. Я смотрю на тебя и верю всем твоим словам, всему, что узнала о тебе из твоих писем. Такой Валя не может красиво лгать, обманывать и причинить этим самым несчастье девушке.
Ты такой хороший, хотя и строгий, как мне показалось. Я подумала, вот если бы у меня был такой брат. Ты не отказался бы быть моим братом, Валя? Я так жалею, что у меня нет родного брата. Иногда хочется чувствовать на себе участие родного и близкого человека, послушать его умные советы, знать, что тобой дорожат, любят и понимают. Я не имела такого счастья.
Да, Валя, вот я смотрю на фото. Это – уже счастье! Но если бы увидеть настоящего большого, сильного Валю, слушать его голос и смотреть в эти добрые глаза! Ты улыбнулся бы мне! Мы обязательно должны встретиться. Я даже думаю иногда: «Если бы сейчас со мной был Валя», даже от этой мысли становится радостнее.
Крепко жму твою лапу, Валя.
Анка.
P.S. Сегодня же послала тебе заказное с платочком. Хотела бы, чтобы оно дошло до тебя, т.к. уверена, что мой подарочек будет не лишним для тебя и в знойный день поможет вспомнить Анку.
25.4.43 г.
ГИА ЧР. Ф. Р–2461. Оп. 1. Д. 29. Л. 87-88. Машинопись.
Первая встреча Вали и Ани состоялась 30 сентября 1943 г. Валентин Никитич вспоминал:
«И вот 30 сентября 1943 г., в первый день своего отпуска я оказался на перроне ж.д. станции Калинина. По перекидному металлическому пешеходному мостику вышел на запомнившуюся мне тогда трамвайную остановку. Сел в первый же трамвай. Из писем Ани знал, что их дом где-то в центре города, недалеко от площади Ленина. Кондукторша трамвая объяснила мне, что надо сойти на остановке «улица Красноармейская». Там расспросил, как лучше пройти на Пушкинскую улицу.
Вот я на улице Пушкинская, вот дом № 7. Мои часы показывают время – начало шестого часа вечера.
Волнующая минута в моей жизни. Сейчас мне предстоит встретиться с девушкой, которую еще ни разу не видел, но дорогой ее образ, созданный мною на основе нескольких ее фотографий и тридцати ее писем, вот уже много месяцев всегда мысленно передо мной и со мной. Как она встретит меня? Ведь для нее мое появление – полная неожиданность, настоящий сюрприз. Как я представлюсь ей?
Открываю дверь подъезда и по деревянной лестнице подымаюсь на лестничную площадку второго этажа, ибо на первом этаже нет никаких дверей. Здесь на втором этаже две двери: одна прямо напротив меня, а другая справа от меня. В которую дверь постучаться? Решил начать с двери напротив. Кнопки электрозвонка нет. На мой стук никто не отзывается. Перехожу на дверь справа. Нажимаю на кнопку звонка. Послышались легкие шаги. Открывается дверь, и в ее проеме вижу полненькую, круглолицую, симпатичную девушку. Но она не Аня! Кто эта девушка? Тут я неожиданно для самого себя выпалил этой девушке: «Я с фронта». Девушка сказала: «Вы Валя?». Часом не легче, она, оказывается, знает мое имя. Кто она такая? Я подтвердил, что я Валя. После этого девушка любезно пригласила меня войти в квартиру, а в прихожей крикнула вглубь квартиры: «Татьяна Павловна, это Валя с фронта!». Мы с ней вошли в комнату, большую и ярко освещенную вечерним солнцем, я представился, а Татьяна Павловна, подав мне руку, сказала: «Ани еще нет дома, что-то задержалась на работе, но скоро должна прийти».
Буквально минут через пять раздался звонок. Клава пошла открывать дверь. Но на этот раз была не Аня, а пришел со службы ее отец Даниил Константинович. Мы с ним два офицера сразу нашли общий язык.
Примерно минут через 25-30 раздался звонок. Сейчас уж наверняка должна появиться Аня. Клава побежала в прихожую открывать дверь, и я твердо уверен в том, что ей не утерпеть, и она поделиться новостью с Аней, и я пошел к дверям навстречу к ней.
Вот из прихожей вошла она, Аня. Если бы я ее встретил на улице города, то и там бы узнал ее лицо, взгляд, выражение глаз и роскошные русые косы. Именно такой я ее представлял по полученным мною от нее фотографиям, только ростом представлял несколько выше, чем она оказалась на самом деле. Она подошла ко мне, первая подала мне свою ручку, я сказал «Валя», и она заплакала.
Итак, в солнечный теплый день 30 сентября 1943 г. в седьмом часу вечера состоялась наша встреча, о которой мы мечтали почти десять месяцев. Мечта сбылась. Теперь мы не «заочники».
Два дня пролетели мигом. Анне надо было с утра 2 октября на свою службу, а мне надо было домой к матери, к родным, на свою родину. Аня решила проводить меня на вокзал. И вот в тамбуре вагона я осмелился впервые поцеловать ее».
ГИА ЧР. Ф. Р–2461. Оп. 1. Д. 29. Л. 130-132. Машинопись.
После первой встречи они переписывались еще два года. В письмах рассказывали о своих буднях, присылали друг другу фотографии, цветы, признавались в любви. Письмо, написанное Валентином 21 августа 1945 г. и отосланное Анне через демобилизуемую медсестру медсанбата дивизии Лиду Вавилину стало его последним письмом до их второй встречи. Валентин получил отпуск с 1 сентября по 10 октября 1945 г. для поездки в Чувашскую АССР с заездом в г. Калинин.
Вторая встреча молодых людей состоялась 6 сентября 1945 г. в г. Бежецк, где Анна гостила у подруги Валентины Субботиной. 8 сентября они вернулись в Калинин, а 14 сентября Валентин получил благословение родителей Анны на то, чтобы навсегда соединить свою судьбу с судьбой их единственной дочери.
15 сентября 1945 г. в ясный и солнечный день в здании городского совета в бюро ЗАГС Валентина и Анну назвали мужем и женой. После ЗАГСа молодожены, чтобы запечатлеть этот торжественный и знаменательный день в их жизни, зашли в фотографию.
По получении фотоснимков на руки одновременно, не согласуя друг с другом, на обороте двух снимков написали следующее:
«Об этом мы мечтали два долгих и тяжелых военных года. Этот день в нашей личной жизни был тогда для нас путеводной звездой. Вот он – этот солнечный, ясный, осенний, теплый день 15 сентября 1945 г.
Пусть этот снимок будет для нашей вечной памяти о первом дне нашего счастья от мужа жене и от жены мужу!
Валя
Это неудачное фото будет нам памятью того ясного, теплого осеннего дня – 15 сентября 1945 г. – первого дня нашей совместной жизни.
Наша заветная, светлая мечта двух тяжелых военных лет сбылась в этот замечательный день, и отныне мы неразделимы в будущей нашей жизни, в нашем счастье под одной звездой.
Навечно твоя Аня»
ГИА ЧР. Ф. Р–2461. Оп. 1. Д. 29. Л. 416-419. Машинопись.
Валентин и Анна переписывались с декабря 1942 по август 1945 гг. Всего было написано 237 писем. В течение 1984-1985 гг. Валентин Никитич и Анна Даниловна перепечатали фронтовую переписку и составили повесть в письмах «Версты войны. Годы дружбы и любви». Как написал Валентин Никитич в предисловии, это «повесть о дружбе, зародившейся в тяжком 1942 году, о любви, расцветшей в суровые годы войны, о нравственном облике людей в то историческое время».
Вниманию читателей представлены отдельные письма в сокращенном виде. С полным содержанием остальных можно ознакомиться в фонде Р-2461 «Кангин В.Н (1918-1996 гг.) – ветеран профессионально-технического образования», который храниться в Государственном историческом архиве Чувашской Республики.
Аннотации к фотодокументам:
1. Соловьева А.Д. На обороте надпись: «Валя! Мы когда-нибудь встретимся? Аня. 12.4.43 г.»
Ф.Р-2461. Оп. 1. Д. 29. Л. 752.
2. Кангин В.Н. На обороте надпись: «Дорогая Аня! На самую добрую память в суровые дни Отечественной войны. Мой совет: чаще вспоминать и смотреть, чаще смотреть и вспоминать! Валя. 12.4.43 г. Действующая армия».
Ф.Р-2461. Оп. 1. Д. 29. Л. 813.
3. Соловьева А.Д. На обороте надпись: «Когда же мы снова встретимся, дорогой мой? Аня. 31.12.43 г. г. Калинин».
Ф.Р-2461. Оп. 1. Д. 29. Л. 2064.
4. Кангин В.Н. На обороте надпись: «Сфотографирован в январе 1945 г. в д. Трекни Грамздасской волости уезда Приекуле Латвийской ССР. Нач. 4 отделения штаба 90 гвардейской Краснознаменной Витебской стрелковой дивизии. 1 Прибалтийский фронт».
Ф.Р-2461. Оп. 1. Д. 29. Л. 3545.
5. Соловьева А.Д. На обороте надпись: «Жду с Победой, Валя! Только твоя Анька. 6.5.45 г.»
Ф.Р-2461. Оп. 1. Д. 29. Л. 3756.
6. Кангин В.Н. На обороте надпись: «К своему 27-летию. Дорогая Анечка! Неужели у меня тут сердитый вид? Мне кажется, что нет. Если я не совсем весел, это только потому, что грущу по тебе. Твой Валя. 1.7.45 г. Смотрю на объектив фотоаппарата, а перед глазами ты, как всегда».
Ф.Р-2461. Оп. 1. Д. 29. Л. 4097.
7. Кангин В.Н. и Соловьева А.Д. в день бракосочетания. г. Калинин. 15 сентября 1945 г.
Ф.Р-2461. Оп. 1. Д. 29. Л. 4198.
8. Семья Кангиных. Слева направо: Анна Даниловна, старшая дочь Наталья, Валентин Никитич, младшая дочь Лидия. г. Калинин. Январь 1971 г.
Ф.Р-2461. Оп. 1. Д. 29. Л. 439.
К.О. Щукина
©Министерство культуры, по делам национальностей и архивного дела Чувашской Республики, 2019. Все права защищены. При цитировании информации с сайта ссылка на первоисточник обязательна.